что «изгнание евреев должно быть отложено до окончания настоящей турецкой войны». Когда война закончилась, в 1740 году императрица Анна издала указ о приведении в исполнение отложенного изгнания. Число евреев, подлежащих изгнанию, составило 292 человека мужского пола и 281 человека женского пола, проживавших в 130 поместьях, всего горстка из 573 еврейских душ, получивших приют на окраинах России.

3. Елизавета Петровна и первые годы Екатерины II.

Политика религиозной нетерпимости усердно проводилась в царствование Елизаветы Петровны (1741-1761). В царствование этой императрицы, делившей свое время между церковными службами и придворными балами, усилились гонения на иноверцев. По повелению Святейшего Синода и Сената греческое православие стало распространяться среди языческих народностей Востока, а те из них, которые под влиянием татар приняли магометанство, подвергались штрафам, если не приняли религию. государства. В надежде подавить магометанскую пропаганду был отдан приказ о сносе мечетей во многих селах Казанской и Астраханской губерний. Разрушение мечетей было остановлено только страхом перед турецкой репрессией, «для того, чтобы этот слух не достиг тех стран, в которых среди магометан живут приверженцы греко-православного толка, и чтобы существующие там церкви не пострадали». угнетение».

Такому же обращению подверглись и евреи, жившие в окраинных губерниях: одной рукой их выгоняли, а другой вталкивали в двери церкви. В конце 1741 года Елизавета Петровна издала замечательный указ. Ссылаясь на указ 1727 г. об изгнании евреев, императрица сообщает, что «теперь стало нам известно, что некоторые евреи в нашей империи, и особенно в Малороссии, продолжают жить там под всякими предлогами, занимаясь делами или в содержании постоялых дворов и кабаков, от которых никакой пользы нет, но, исходя из таких ненавистников имени нашего Спасителя Христа, только крайний вред может достаться нашим верным подданным». Поэтому императрица «милостивейше» повелевает, чтобы

со всей нашей Империи, как из городов, сел и деревень великороссийских, так и из малороссийских, все евреи мужского и женского пола, какого бы звания и достоинства они ни были, по издании сего указа нашего, немедленно депортированы со всем их имуществом за границу и впредь ни под каким предлогом не допускаются в нашу Империю ни для каких целей; если они не захотят принять христианскую религию греческого толка. Таким [евреям], приняв крещение, будет позволено жить в нашей Империи, но им не будет позволено выезжать за пределы страны.

Указ должен был быть напечатан и обнародован по всей Империи, чтобы получить широкое распространение в народе и внушить русским массам подобающее отношение к «ненавистникам имени Спасителя нашего Христа».

Однако императрица и ее высокопоставленные суфлеры просчитались неверно. Жестокий указ об изгнании не привлек ни одного еврея в лоно Элладской православной церкви, а указанная в указе причина изгнания, «крайняя обида», нанесенная врагами Христа «верным подданным нашим», не нести убеждение к последнему. Указ был разработан, в частности, для «выгоды» жителям двух пограничных губерний Малороссии и Ливонии путем устранения евреев из их среды. Эти жители, однако, через своих местных представителей заявили, что такая «благотворительность» приведет их только к их разорению. Из Малороссии греческие сборщики таможенных пошлин жаловались Сенату, что репрессии против евреев, препятствовавшие их торговым визитам в Польшу, нанесли большой ущерб государственным доходам за счет снижения доходов от ввозимых товаров, что внезапная высылка Евреи, связанные с купцами-христианами деловыми интересами и денежными обязательствами, разорят обе стороны, и что поэтому необходимо оставить за евреями их прежнее право свободного въезда в Малороссию для торговых целей.

Еще более энергичные представления были отправлены в Сенат из прибалтийской провинции Ливония. Губернаторское управление губернии и магистрат города Риги заявили, что в соответствии с изданным указом евреям, проживающим в предместье Риги и окрестных уездах, приказано в шестинедельный срок выехать, но что это изгнание должен был нанести большой ущерб казне и погубить весь торговый класс. Ибо польские паны и купцы, имевшие своих еврейских маклеров в Риге, перестанут покупать там свои товары и предпочтут ввозить их с помощью изгнанных еврейских посредников из Германии, чтобы «торговля в Риге упала», и торговля может быть полностью разрушена», русские купцы оказались не в состоянии найти покупателей для «товаров, ввозимых морем». Поэтому ливонцы просили предоставить евреям свободный вход в Ригу для ведения бизнеса, но только в качестве временных жителей.

Под впечатлением этих представлений Сенат представил императрице доклад, в котором пытался убедить ее, что ради «содействия торговле», увеличения доходов казны и охраны интересов христианского населения в «пограничных местностях», необходимо было удовлетворить просьбы украинцев и ливов и предоставить евреям свободный доступ в обе провинции и в другие места на границе, чтобы они могли вести временные дела во время ярмарок, эта привилегия действовавшая ими в Малороссии с 1728 г. в силу прежних имперских указов. Елизавета Петровна читала эти убедительные доводы Сената, но, ослепленная религиозным фанатизмом, отказывалась обращать на них внимание. По докладам, представленным сенатом, она в декабре 1743 г. поставила следующую лаконичную резолюцию: «От врагов Христовых я не желаю ни выгоды, ни выгоды».

Сенату ничего не оставалось, как подчиниться деспотической воле императрицы. Через месяц, в январе 1744 г., был издан указ, требующий принять немедленные меры к выявлению евреев в Малороссии, Ливонии и других местах и изгнанию всех, кроме желающих креститься.

Впредь, — гласит указ сенатора, — названные евреи никоим образом, ни при каких условиях и ни для какой цели не допускаются в Россию, хотя бы для ярмарок или только на короткое время; никакие представления об их приеме не должны быть далее направлены в Сенат, и Сенат должен быть должным образом проинформирован, когда все вышеупомянутые [евреи] будут изгнаны.

Таким образом, Елизавета Петровна очистила эти губернии от их еврейского населения, где оно, к добру или к худу, жило задолго до присоединения их к России. Современный историк подсчитал, что до него (1753 г.) из России было изгнано около 35000 евреев.

Фанатичная императрица с бдительностью инквизитора искала малейшие следы иудаизма в своей империи. С 1731 г. в Петербурге жил ученый врач по имени Антонио Санчес, по-видимому, сефард-марано, тайно исповедовавший иудаизм. Первоначально приглашенный из Голландии, Санчес занимал в Петербурге должность лейб-медика при дворах Анны Иоанновны и ее преемников, а также заведовал в то же время медицинским ведомством армии. Впоследствии он стал членом Академии наук и написал ряд медицинских работ, которые привлекли к нему внимание ученого мира. В 1749 г. Санчес был внезапно уволен из Академии наук и вынужден перенести свою обитель в Париж. Похоже, что императрица Елизавета раскрыла тайное «преступление» своего телесного врача, заключавшееся не что