Шрифт:
Закладка:
Моё волнение по этому поводу, наверное, удивляет вас. В Лос-Аламосе за его историю открыли восемнадцать новых химических элементов, и если бы нам не урезали финансирование, дошли бы и до двадцати. Но это вещество предельно необычно. Его заряд не менее ста тридцати; от такого громадного ядра следовало бы ожидать крайней нестабильности. Но… это не просто Остров стабильности, это пик на этом острове. Предполагаемый период полураспада — около пятидесяти тысяч лет.'
Гедимин вздрогнул всем телом и впился взглядом в экран. Слова складывались именно в то, что он прочитал с первого раза; сармат встряхнул головой и провёл ладонью по глазам — ничего не изменилось. «Пятьдесят тысяч лет,» — его глаза медленно разгорались, и сердцебиение учащалось. «Заряд ядра не менее… Это „сто сороковой“. Элемент Брайана Вольта. Гедимин, ты идиот!»
Больше в письме не было ничего о новом элементе, и Гедимин закрыл его, досадливо щурясь и стискивая зубы. Его слегка потряхивало — волнение было слишком сильным. «Надо немедленно ответить. Спросить обо всём. Пусть расскажет больше. Я хочу знать об этом всё, что уже знают в Лос-Аламосе. Этого пропустить нельзя…»
…Над северной дорогой взлетали петарды, и небо горело, не успевая погаснуть. В этот раз Хольгер добавил окрашивающих солей в состав — над лесом вспыхивали синие, красные, золотистые, белые и зелёные звёзды. Гедимин смотрел на них с крыши «Новы» и видел на бараках и зданиях заводов напротив множество длинных теней при каждом сполохе, — все сарматы собрались посмотреть на фейерверк.
— Красиво получилось, — одобрил сармат, повернувшись к Хольгеру. Тот смущённо хмыкнул.
— Это мелочи, Гедимин. Я вообще удивлён, что нам разрешили такие развлечения.
— Хоть какая-то польза от исчезовения макак, — сказал сармат, разламывая последний кусок пирога. — Будешь?
— Нет, спасибо, — качнул головой Хольгер. — Тебя и так объедали всем посёлком. Ты сам хоть попробовал?.. Я забыл отдать тебе кое-что — волновался из-за фейерверков. Подожди…
Он достал из кармана небольшой диск, завёрнутый в чистую ветошь. Это был чёрно-жёлтый трилистник семи сантиметров в диаметре. Хольгер надавил ногтем на едва заметный выступ, и диск разделился надвое. Это были две створки, скреплённые незаметно, но прочно; на одной из них, плоской изнутри, был закреплён лист скирлиновой бумаги, покрытый сверху прозрачным составом. Гедимин пригляделся и хмыкнул — Хольгер распечатал его фотографию с корпусом реактора, ту, где сармат прикидывал, сможет ли одновременно упираться в края верхнего отверстия руками и ногами.
— На память о строительстве, — Хольгер кивнул в сторону градирен, подсвеченных огнями фейерверка. Гедимин сжал диск в ладони и прижал к груди.
— Я запомню.
01 января 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Хольгер прокрутил ленту новостей ещё на неделю назад, повернулся к сарматам и растерянно пожал плечами.
— Ни одного упоминания. Может, в общем поисковике?..
— Поищи на «Тёплом Севере», — посоветовала Лилит, заглядывая в экран через его плечо. — У нас любят всё засекречивать… Эй! А если этот элемент засекретили, твоего Конара не расстреляют за болтовню?
Гедимин качнул головой.
— Не должны. Он ещё напишет… сегодня просто слишком рано.
— Ну-ну, — хмыкнул Кенен, наклоняясь над монитором телекомпа. — О, смотри, Джед, тут твои реак… Ай! Градирни, разумеется. Градирни! Вот амбал…
Он, сердито щурясь, отодвинулся от Гедимина и потёр ушибленный затылок.
— Действительно, градирни, — Хольгер ткнул в фотографию, развернув заметку на весь экран. Гедимин присмотрелся и придвинулся ближе — местность вокруг сфотографированной АЭС была ему знакома.
— «На атомной электростанции в Нью-Кетцале, штат Вест-Мексико, начато строительство второго энергоблока», — прочитал Хольгер. — «Многочисленные металлургические предприятия города испытывают недостаток электроэнергии. 'Наша станция слишком стара для таких нагрузок,» — комментирует Дж. Ф. Винстон, почётный работник Нью-Кетцальской АЭС, герой Второй Марсианской Войны. «Второй блок позволит заняться серьёзной проверкой первого, и по её итогам он наконец будет выведен из эксплуатации. Я давно предупреждал, что реактор серьёзно изношен. Надеюсь, руководство прислушается хотя бы к выводам комиссии. Я не хотел бы жить в Нью-Кетцале, когда резервы этой штуки будут выработаны полностью!»
Гедимин мигнул.
— Я не помню, чтобы с их реактором что-то было не так, — сказал он. — Успели испортить за десять лет?
— Десять лет — это много, — хлопнул его по плечу Кенен. — Для мартышек — очень много. Хольг, а что-нибудь не про реакторы там есть?
Хольгер, не глядя, ткнул пальцем в ленту новостей.
— «Возвращение на Венеру», — прочитал он. За его спиной тяжело шевельнулся Бьорк.
— Что там про Венеру?
— «Семьсот тридцать два представителя венерианской атмосферной фауны, контрабандой вывезенные с Венеры и изъятые в семнадцати космопортах Земли и Луны, были доставлены на платформу „Ямайка“ и выпущены на свободу. Содержание, перевозка и освобождение животных спонсировал Фонд сохранения биоразнообразия Солнечной Системы. Контрабанда венерианской фауны по-прежнему остаётся проблемой. По статистике Фонда, ежегодно с Венеры вывозится от пятисот до тысячи живых существ. Большая их часть погибает из-за неподходящих условий содержания», — Хольгер закрыл страницу и покосился на Кенена. — Зато не про реакторы.
— Кому и зачем нужны эти существа? — спросил Гедимин.
— Обычай макак держать животных в доме, — Кенен насмешливо хмыкнул. — Распространяется и на атмосферных плавунцов с Венеры… Где Лиск? Только его и ждём. Прозеваем глайдер — сам нас повезёт.
— Линкен у медиков, — буркнул Гедимин, недовольно щурясь. «Весь вечер был цел. Под утро понадобилось взять в руки петарду… Вот болван!»
— «Сарматы предпочитают техническое образование — сообщает
