Шрифт:
Закладка:
— Обязательно — это с патрульными у входа? — хмыкнул Гедимин, заходя в комендантскую. «Значит, работать на станции будут сарматы. Это хорошо,» — думал он, вспоминая щиты управления и бесчисленные вспомогательные пульты и рукоятки, явно предназначенные для eatesqa (и, при небольшой модификации, для двухметровых филков). «Хоть перестанут путать реактор с градирней.»
Списки были развешаны по стенам комендантской. Сам комендант тихо сидел в углу и недовольно смотрел на взбудораженных сарматов. В комнате было тесно и шумно.
— Ещё и ты! — буркнул Оллер, увидев Гедимина. — Ну куда⁈
— Тихо, — Кенен, втиснувшийся в комнату вслед за инженером, успокаивающе пошевелил пальцами. — Ты это видел? Они не включили Джеда в списки.
«Четыре курса, по месяцу каждый, по два часа в день… Чему они за это время надеются научить?» — недовольно щурился Гедимин, скользя взглядом по спискам. Там было много сарматов — и из числа строителей АЭС, и из заводских рабочих; инженер нашёл несколько знакомых имён. Среди самых первых, направляемых на обучение в январе, были Айзек, Иджес и Хольгер, во втором списке — сёстры Хепри, в третьем промелькнул Бьорк. Ни себя, ни Константина сармат не обнаружил.
— Ну, теперь убедился? — Кенен нетерпеливо переминался с ноги на ногу рядом. — Тебя что, не берут на станцию? Ты, случайно, не рассказывал Мартинесу про устройство реактора?
Гедимин раздражённо фыркнул и выбрался из слишком шумной комнаты в пустой коридор. «Странно,» — думал он, мысленно перечитывая списки. «Фюльбер говорил, что мы с Константином нужны ему на станции. В „Вестингаузе“ уже передумали?»
«Меня нет в списках на обучение. Почему?» — короткое сообщение отправилось Фюльберу, и Гедимин, выключив смарт, пошёл к двери. Ответ застал его на лестнице, поднимающимся в информаторий, всего через три минуты: «Вы предполагаете узнать там что-то новое?» Гедимин хмыкнул, глядя на экран уже без угрюмости, но на всякий случай набрал ещё одно сообщение.
«Я буду инженером на АЭС?»
«Это место за вами, мсьё Гедимин,» — практически без промедления ответил Фюльбер. «Будьте спокойны. Весёлых праздников!»
По лестничному колодцу прокатился грохот — что-то взорвалось на крыше. Гедимин вздрогнул, но тут же опомнился и весело хмыкнул. «Испытания… Надо проверить, сколько у Линкена осталось пальцев. Он всегда увлекается…»
Через пятнадцать минут, убедившись, что Линкен цел, а крыша барака не провалилась, он спустился в информаторий и открыл почту.
«Благодарю за поздравления, усилия в противостоянии нашей почтовой системе и незамедлительный ответ на мой странный вопрос, коллега,» — письмо от Герберта уже пришло; в этот раз никаких прикреплений не было. 'С этой надписью выходит очень странная история, из-за которой все лаборатории сходят с ума уже третью неделю. Даже Рождество — чего никогда не бывало! — отошло на второй план. Я даже жалею, что пришлось уехать в Спрингер, — очень тяжело совладать с любопытством. Думаю, будь вы здесь, среди нас, вас бы увозили силой.
Всё началось на «Кассини» — радары засекли объект, дрейфующий по нестабильной орбите вокруг Сатурна и приближающийся к Энцеладу. Один из ваших тяжёлых бомбардировщиков, «Циклопов»; он попал в гравитационное поле Энцелада и не предпринимал попыток вырваться. По тревоге подняли «Кондор», патрулирующий орбиту. Когда «Циклоп» не ответил ни на сигналы, ни на предупредительные выстрелы, на борт высадились десантники…'
Гедимин мигнул и придвинулся ближе к экрану. Ему было не по себе. «Военный корабль, до сих пор не обнаруженный? На орбите Энцелада? Подняли целый „Кондор“ из-за одного „Циклопа“? Надо будет рассказать Линкену…» — он с трудом отогнал непрошеные мысли и сдвинул ползунок ниже, к следующим абзацам.
«Вы знакомы с легендами о кораблях-призраках? Они появились, когда человечество ещё не вышло в космос. Читая отчёты об этом „Циклопе“, я чувствовал себя попавшим в такую легенду. Там никого не было, Гедимин. Ни живых, ни мёртвых. Пустые десантные палубы, пустые каюты. Следы двух-трёх выстрелов на переборках. Никаких повреждений ни снаружи, ни внутри. Я бы написал „брошенные вещи и нетронутая еда“, но это уже будет выдумкой, — воду и пищу они забрали, но кое-что бросили. В одной из кают нашли контейнеры для сбора геологических образцов, почти все пустые, но один, из обеднённого урана, — полный и подписанный. Да, именно „с планеты Ир’иен“, как теперь решено читать это странное слово…»
Гедимин выдохнул и снова глубоко вдохнул, унимая волнение. «Верно, какая-то легенда,» — подумал он, перечитав абзац ещё раз. «Как в этих мартышечьих фильмах про взрывы в космосе. А вот обеднённый уран… Это контейнер для радиоактивных веществ. Что и где они накопали на орбите Сатурна?»
«Боевой вылет „Циклопа“ — самое время для сбора минералов!» — хмыкнул он про себя, возвращаясь к недочитанному письму. На крыше уже не грохотало — Линкен закончил испытания и, видимо, ушёл устанавливать таймеры на северной дороге.
«Конечно, они вскрыли контейнер. Это было грубейшей ошибкой, и, я боюсь, кому-то из участников она дорого обойдётся,» — продолжал Герберт. «Двое уже в госпитале с признаками острой лучевой болезни. Они объясняют свои действия „необходимостью дозиметрического обследования“. Самоубийственная самонадеянность — частый, к сожалению, случай… но я отвлёкся. Образец был обследован и не показал на дозиметре ничего необычного, его активность слегка превышала показатели самого контейнера, но не более. Кому-то пришло в голову накрыть минерал защитным полем — и, если бы не эта удачная идея, двумя случаями лучевой болезни дело не кончилось бы. Я всё-таки надеюсь, что эти двое олухов останутся живы и не слишком серьёзно покалечены…»
Гедимин растерянно мигнул и перечитал последние несколько фраз. «Дозиметрия не выявила ничего опасного… и острая лучевая болезнь? Неисправные дозиметры? Нарушение инструкции? Это десантники, они могли не знать, на что смотреть, но такой мощный источник…» Он недоумённо пожал плечами.
'Защитное поле выдало сильнейший всплеск — множество цветных волн и вспышек красного
