Шрифт:
Закладка:
На удивление упорного эльфа не оттолкнуло даже это.
— Хорошо, — ещё радостнее заулыбался Арафион, — я всё понял. Скажи, владычица твердыни, наводящей ужас на Майяр Оромэ, кои зовут твою крепость Замком Скорби, чем я могу быть тебе полезен?
— Мне странно это слышать, — Нарнис снова посмотрела на море, — объясни, почему ты не хочешь жить со своей семьёй? Не всё ли равно, на земле или под землёй находится дворец? На юге действительно днём невыносимо жарко светит Анар.
— Если согласишься на моё соседство с тобой на севере, — подмигнул Арафион, — я приглашу тебя на праздник, который устроит король Арафинвэ. Сама всё увидишь. А пока, владычица моего сердца, скажи, нужен ли тебе покорнейший из слуг?
— При условии, что он не станет претендовать на мою спальню, — как бы в шутку сказала Нарнис.
— Согласен! — упал на колено эльф, нежно целуя руку Нолдиэ. Губы ласково прижались к коже, тёплые руки трепетно держали запястье и отпускать не собирались.
— Пойдём, покажу тебе то, с чем действительно нужна помощь, — высвободилась эльфийка. — Поцелуи оставь для той, кто ответит на них взаимностью.
По счастливому сиянию голубых глаз было ясно, что любой знак внимания влюблённый Ванья воспринимает, как повод надеяться. Похоже, с этим ничего поделать невозможно.
Прибрежные скалы расступились, открыв небольшую бухту.
— Теперь видишь, Благородный Ястреб, почему я не хочу уезжать, если до этого не понимал, что наследие отца для меня ценно? — улыбнулась Нарнис, но глаза остались нерадостными. — Это будущий порт Эстель.
Арафион замер, поражённый неожиданным зрелищем.
— Порт? Но…
— Ты не понимаешь, зачем он? — рассмеялась дочь Нельяфинвэ.
— Понимаю, — вдруг очень серьёзно сказал эльф, смотря на уже достроенный маяк. — Теперь понимаю.
Ванья взглянул на Нолдиэ удивительно проницательно и сочувственно.
— Скорбеть о прошлом — какой в этом толк? — заговорил нараспев бывший менестрель Валар, используя привычный метод общения с безутешными тэлерийскими жёнами, когда чары музыки могли вернуть к жизни отчаявшуюся эльфийку, хотя бы ненадолго подарив сердцу покой. Только на этот раз цель певца была иной. — Тоска не кормит, мечта не греет.
Хочешь, скуплю я весь красный шёлк
И развешу его на реях?
Хочешь, всё брошу к твоим ногам?
Хочешь, стану ещё богаче?
Хочешь, увезу тебя к тем берегам,
Где никто никогда ни о чём не плачет?
Небо, я знаю, бывает в звёздах.
Траву я помню в волшебной росе.
Просто… ты не такая,
Ты не такая, как все.
Что же ты не умерла от любви?
Что-то же ты не ушла со всеми?
Хочешь уплыть, так не жди — плыви!
Ты же даром теряешь время!
Счастье летит к тебе на гребне волны
И уходит назад с отливом.
Здесь, где все безнадёжно больны,
Я с тобой смогу быть счастливым!
Небо, знаю, бывает в звёздах.
Траву мы помним в волшебной росе.
Просто… просто ты не такая,
Ты не такая, как все!
Хочешь, приду к тебе на маяк,
Стану рядом — покорный, кроткий?
Но пуст горизонт! Путь морской иссяк:
В нём давно нет ни единой лодки!
Мечтать о принце — да какой в этом толк?!
Я ведь тоже могу быть сильным!
Хочешь, носить стану алый шёлк?
А хочешь, зови…
А хочешь, зови…
А хочешь… зови меня Финьо!
Нарнис слушала очень внимательно, не перебивая. Порой казалось, эльфийка поддалась чарам, но вдруг Нолдиэ иронично подняла брови.
— Арафион, я строю порт, чтобы развить морское сообщение с югом. Не ради Финдекано. Не для того, чтобы свет маяка показал моему супругу путь домой. Ты не веришь в мою любовь к нему, и, возможно, на то есть причины, ведь я действительно жива и не ушла в Эндорэ, спорить не стану. Пойми, я хочу, чтобы мои владения процветали. Мы сможем обмениваться ресурсами со всем Аманом, используя водные пути.
— Это неправда, Нарнис. Ты ждёшь мужа. Но знай, я тоже умею ждать.
Хозяйка Форменоссэ отвела взгляд и снова посмотрела вдаль на затерявшийся в тумане горизонт. Пустота. Нет даже ветра. Лишь волны, волны, волны.
Примечание к части Песня из мюзикла "Алые паруса" "Ты не такая, как все"
Нарнис от Беллы Бергольц https://www.deviantart.com/bellabergolts/art/Narnis-Nelyafinwiel-841027705
Да, он вернётся, Ольвэ
— У тебя нет права на ошибку, сестра, — прошептал, вплотную приблизив губы к уху Индис, Ингвэ. — Сделай то, что должна.
Вдова нолдорана Финвэ поджала губы. Да, бывшая королева понимала, как нужно поступить, но страх лишал способности двигаться.
— Сейчас не на кого переложить ответственность, некому передать дело, — продолжал говорить Ингвэ, — это твой час триумфа или провала. Не допусти ошибку, сестра.
Индис ненавидела бы брата, если бы не ужас, панический и суеверный, совершенно необъяснимый, ведь бояться совершенно нечего! Некого…
Пещеры здесь были особенно красивы: аметистовые, агатовые, чароитовые, ониксовые и турмалиновые жилы в сводах переплетались дивными узорами, сверкали и переливались в свете ажурных фонариков, потрясающая воображение игра цвета завораживала, а едва слышимая музыка, сплетаясь с сиянием минералов, радовала сердца, и на лицах расцветали улыбки.
Жизнь под землёй становилась привычной, красота пещер манила даже Тэлери, нашедших бескрайние кристально-чистые озёра с невиданными ранее породами рыб.
«Почему я боюсь? — злилась на себя Индис. — Что она мне сделает? Она сама ушла! Сама!»
Нынешний праздник не был похож ни на один из тех, что помнила бывшая королева: эльфы впервые не соревновались в искусстве и мастерстве. Уставшие от своей и чужой скорби, тоски, безнадёжного ожидания и бесконечно меняющегося мира, спасаясь лишь ощущением благодати от общения с Айнур, аманэльдар хотели покоя, мира и тишины, которая не станет задавать вопросы и требовать ответы.
Индис отчаянно желала того же, но
