Собственность богов ждала та же судьба, что и имущество простых смертных. Она неоднократно переходила из рук в руки. В номе крокодила, Шестом в Верхнем Египте, эпонимный бог Ику, которого олицетворял крокодил, уступил свое место Хатхор, хозяйке множества владений. Чуть к югу от Асьюта у бога-пса Шаи, подарившего свое имя и эмблему Одиннадцатому ному, в период Среднего царства оставалось несколько верных сторонников. Но большинство поклонялось Хнуму, богу Порога. Возможно, Осирис – лучший пример божества-захватчика. Согласно некоторым стелам, большинство египтян считало его владельцем двух местностей – Джеду в Дельте и Абидоса в Верхнем Египте. Правда, изначально он не был связан ни с одним из этих мест. Джеду сначала принадлежал богу по имени Анджети, которого изображали в виде старика с двумя перьями на голове, держащего в одной руке изогнутый скипетр, а в другой – кнут. В глубокой древности (к сожалению, неизвестно, когда именно) Осирис был полностью отождествлен с этим богом, имя которого стало всего лишь частью его собственного. Имя Хор-Анджети появляется в посвятительной надписи, обнаруженной в прекрасном храме в Хебите, что в Центральной Дельте.

На протяжении длительного времени и даже в период XIII династии в Абидосе поклонялись богу Хенти-Аментиу, «первому из западных», изображавшемуся с короной на голове, с перекрещенными руками, полностью покрытому пеленой. Осирис, которого называли Осирисом-Хенти-Аментиу, возможно, изображался так же. Таким образом, Осирис, у которого не было собственного нома, вытеснил двух более древних богов, позаимствовав не только их атрибуты, но и, вероятно, функции.

Читая, что бог владеет тем или иным номом или городом, мы можем предположить, что у него там был храм. Этот факт, подтверждением которого являются как тексты, так и археологические данные, позволяет выявить наиболее перспективные места для будущих раскопок. Храм был домом божества, хут нечер, и строили его по подобию дворцов фараонов. Египтяне настолько трепетно относились к собственности, что, вкупе со стремлением фиксировать сведения о любом, даже самом небольшом земельном владении, привело к появлению названия у каждого храма и даже их отдельных частей. Храм стоял внутри прямоугольного священного участка, окруженного стеной из необожженных кирпичей, длина которой порой составляла более 300 ярдов (270 м), а иногда даже 500 ярдов (450 м), а ширина – более 15 ярдов (14 м) и которая была пропорционально высокой. Так как большинство таких стен в настоящее время находится в более или менее разрушенном состоянии, мы не можем делать какие-либо обоснованные выводы о том, могли ли египтяне ходить по их верхней части, но это вполне вероятно.

Попасть во внутренний двор можно было, пройдя через ворота, которые сами по себе были настоящим произведением искусства и в то же время важным историческим источником, так как их покрывали надписи и рельефы, прославляющие могущество божества, а их размер был пропорционален размерам священного участка. Надписи и изображения на воротах храмов Позднего периода позволяют составить представление об основных качествах почитавшихся в них божеств. За воротами находился просторный двор, заполненный скульптурами в количестве сравнимом с характерным для современных художественных галерей. Центральная ось храма была фланкирована обелисками и проходила между двумя высокими башнями пилона сначала во двор с колоннами, стоявшими с одной или обеих сторон, а затем в гипостильный зал, за которым располагалось святилище божества. Вокруг святая святых, где находилась наиболее почитаемая статуя, шел коридор, с помощью которого можно было попасть в помещения, где хранились различная культовая утварь, или в часовни, посвященные божествам, так или иначе связанным с тем, которому был посвящен храм. Пространство между храмовыми зданиями и оградой священного участка занимали лавки торговцев, жилые постройки, школы, сады и священное озеро.

Рис. 43. Древнейшие святилища Мина, Нейт и Себека. Святилища сохраняли подобный облик даже в Поздний период

Различные храмы могли быть построены по разному плану. Так, например, в святилище бога Мина присутствовал такой необычный элемент, как хижина конической формы, перед которой был установлен столб, увенчанный парой рогов. Себек встречал приверженцев своего культа перед хижиной с крышей закругленной формы и высоким шестом с букранием. По обе стороны от храма Нейт стояли две подставки, аналогичные тем, к которым прикреплялись эмблемы богов, в то время как эмблема самой богини и ее святилище едва просматривались в глубине храмового комплекса. Эти храмы и их элементы, несомненно, являются пережитками гораздо более древних времен (рис. 43).

У каждого из основных божеств, помимо самого храма, имелись алтари (причем располагались они не только в городах), священный сад и священная ладья, пригодная для передвижения по Нилу. Корабли основных богов представляли собой почти плавучие храмы, длина некоторых из них достигала 100 локтей (ок. 4,6 м). Их строили из древесины, привезенной из Ливана, и покрывали позолотой. Священные ладьи нередко обновляли. Каждый фараон, царствовавший в эпоху Нового царства, стремился построить новую священную ладью для Амона. Когда Египет поднимался на ноги после периода беспорядков и междоусобиц, Херихор поспешил также совершить это достойное деяние.

В уходе за владениями богов, их реставрации и расширении принимало участие огромное число людей. Их возглавлял хем нечер, «слуга бога». У Амона, считавшегося царем богов, было четверо подобных «слуг»; другие божества могли воспользоваться услугами двоих или троих, но у подавляющего их большинства был всего лишь один «слуга». Хем нечер являлся скорее чиновником, чем жрецом. Он обладал всей полнотой власти над работниками, руководил делами храма, следил за строительством и собирал с верующих пожертвования.

Повседневные ритуалы совершали специально обученные этому жрецы. Их называли уабами, «чистыми». Правда, речь в данном случае идет скорее о физической, чем о духовной чистоте. Они проходили обряд обрезания, сбривали волосы с головы и тела, регулярно мылись, носили льняные одеяния, а те из них, кто вступил в связь с женщиной, должны были после этого вымыться прежде, чем войти в святилище. На одной из стел вырезана следующая надпись: «О жрец Птаха, не воздерживайся от еды и питья, от выпивки и занятий любовью, от проведения дней в радостных празднествах или следовании велению твоего сердца днем и ночью. В конце концов, что есть дни, которые мы проводим на земле, как бы многочисленны они ни были?»

Очевидно, они не могли привлекать новых приверженцев культа своего божества. У них были собственные верующие, число которых, как и владения и привилегии храмов, не уменьшалось, и они спокойно воспринимали тот факт, что неподалеку от них живут и служат жрецы других богов. Они также не требовали от