листики из отрывного блокнота, которые потом и утилизировал.

(Конечно, имеются в виду давно минувшие дни. Сегодня лекция — это уже несколько иная форма интерактивного общения со студенческой аудиторией. Когда пару десятилетий тому назад автору привели на лекцию нескольких студентов из Бельгии, по окончании пришлось испытать несколько неприятных мгновений, связанных с характером возникшего у гостей вопроса: «А зачем вы, профессор, так стараетесь, «распинаетесь» — не разумнее ли было заранее распечатать текст вашей лекции, раздать вашим студентам и не мучиться». А ведь вопрос был не дурен!).

Мудрый, и по своему комичный, урок строгого выполнения обещаний однажды преподал автору-аспиранту профессор Дмитревский. Будучи стесненным в движениях инвалидом, он обратился как-то с просьбой закупить для него в магазине некоторые продукты и заодно приобрести бутылку сухого красного вина. Эта просьба была нами оперативно и с удовольствием выполнена, но далее нас ожидал «жестокий» сюрприз. Собрав на скорую руку стол и раскупорив принесенную бутылку, профессор поинтересовался, готов ли обещанный нами материал для готовившегося сборника по линии института Африки АН СССР. Услыхав отрицательный ответ, Юрий Дмитриевич, заметил: «Ну что ж, в таком случае пить вино мы не имеем морального права, а так хотелось. И виноваты в этом вы, сударь». Можно, конечно, улыбнуться по этому поводу, но благодаря этому, казалось бы, «антипедагогическому» приему, автор стал гораздо строже относиться к своим обещаниям.

Среди позитивных советов, данных в свое время автору профессором Лавровым Сергеем Борисовичем (президентом Русского географического общества и нашим соавтором по нескольким учебникам), особенно ценен был метод восприятия критики. Он полагал, что ее, конечно, надо читать, а не воспринимать «на вес», как поступают некоторые, но тут же «бросаться под поезд», оправдываться и, тем более, стремиться отвечать на прямые инсинуации — значит, доставлять «удовольствие» критику, особенно если он злобен и не «сомасштабен» автору. Берите, коллега, пример с Талейрана, шутил он, напоминая, что князь некогда заснул во время чтения направленного против него памфлета.

Все вместе наши учителя сделали нам надежную «прививку» против того, что мы назвали бы «академическим инцестом», когда глава научной школы «обирает» своих учеников, приписывает свою фамилию к их трудам или что еще хуже — выдает их за свои.

Примеры добрых советов наших учителей можно приводить бесконечно. Главное, никто из них нас не «воспитывал» и не говорил «нехорошо» — они просто дружили с нами.

55. ОБ ЭПОХЕ МАЛИНОВЫХ ПИДЖАКОВ

Этой байке вначале было предуготовлено более «хлесткое» название: «Об эпохе малиновых пиджаков и бандитского беспредела», но его некая двусмысленность, «громоздкость» и где-то несоответствие требованиям изящной словесности подсказали нам, что окончание заглавия лучше убрать. Ведь нельзя же огульно чернить всех «носителей» малиновых пиджаков или желтых лосин. Мода тогда захлестнула весьма разные слои населения, не миновав и чиновничества, представителей искусства, дипломатов, работников высшей школы, студентов. Имеется «прикольный» снимок даже первого лица государства (тогда соратника мэра г. Санкт-Петербурга), облаченного в малиновый пиджак, да и сам автор в те времена не смог удержаться от соблазна «пошагать» в ногу с модой.

Для юных читателей напомним, что малиновый пиджак (впрочем, встречались и зеленые, и рыжие) — непременный атрибут новых русских в начале 90-х годов прошлого столетия, наряду с лысой башкой, импортной «тачкой» (лучше — «шестисотый мерин», он же Mercedes-Benz серии W140), «мобилой» (размером с тапок и с метровой антенной), барсеткой, крестом на груди и массивной золотой цепью на шее (она называлась — голда), а также увесистым золотым перстнем-печаткой (чем больше золота, тем лучше). В ходу появилось словечко «маржа» (прибыль, выручка), хотя кое-кто ассоциировал его с самкой моржа. Среди неупомянутых атрибутов — специфические блатные выражения (типа «конкретно», «в натуре», «базар», «мусора», «кенты»), формы обращения (браток, братан), имена собственные (Толян, Колян, Вован), характернейший жест — распальцовка, имеющий, несомненно, криминальное происхождение.

Этот перечень можно еще дополнить уродливым, больше напоминающим крепость, собственным домом из красного кирпича или монолитного бетона, гаражом на две машины, спутниковой антенной, собакой бойцовской породы и .. .женой-«моделью». Но это, уж как кому тогда свезло! В общем, в пору было напевать строчки типа:

Над страной весенний ветер веет В парус тех, кто воровать умеет.

В романе Пелевина «Чапаев и Пустота» малиновыми пиджаками щеголяли сутенеры и торговцы кокаином, которым в следующей жизни был уготован удел быков на скотобойне. Сама мода практически полностью ушла в небытие в августе 1998 года после краха ГКО, породив впоследствии много забавных стишат о малиновых пиджаках, типа:

Я помню время пиджаков —

Людей «малиновой окраски»:

Они пасли своих «быков»,

Теперь они одели маски

Покрасив быстро пиджаки,

Кто в черный цвет, а кто-то в серый —

Все прикусили языки

О тех годах «малины спелой»...

(Наталия Тунько)

Относительно того, почему пиджак малиновый, есть много версий, и ни одна из них не внушает доверия. Одна из них повествует, что наши нувориши позаимствовали моду от покойного итальянского модельера Джанни Версаче, который в 1992 г. представил свою новую элитную коллекцию одежды, во многом состоявшую из малиновых пиджаков. Такая версия не лишена благородства, однако мало верится, что «распальцованные» бандиты и даже начинающие предприниматели (представлявшие свежие идеи, от овощерезок до конторы по сдаче бриллиантов напрокат, венчурным инвесторам) имели хоть какое представление о знаменитом модельере, уже не говоря о том, что продававшиеся на «диких» рынках пиджаки, снабжались лейблами, на которых имя собственное Gianni Versace писалось с грубыми ошибками.

С малиновыми пиджаками у нас связаны две забавные истории...

Рассказывают, в годы бандитского беспредела в кабинет проректора по хозяйственной части герценовского университета неожиданно ввалилась «распальцованная» лысая троица в малиновых пиджаках и хрипло-прокуренными голосами предложила тому, «пока не поздно, надежную крышу», с тем, чтобы он впредь «спал спокойно и дела ладились» в его «епархии». До сих пор не вполне ясно, чем руководствовался ошарашенный проректор (блаженным, он, как бы, не был!), но на это предложение последовал несколько странный ответ:

— И это, смотря какая у вас крыша, уважаемые. Кровельный шифер мне в данный момент просто ни к чему, иное дело кровельное оцинкованное железо, а еще лучше металлочерепица. Что у вас есть конкретно? Чем вы располагаете, и каковы ваши условия?

«Пиджаки» (крутя четками): Послушай, дядя! Мы располагаем большими возможностями, ты же большой начальник, чего-то недопонимаешь, недооцениваешь наши возможности. Мы хотим избавить тебя от неприятностей, которые в натуре могут возникнуть у тебя в любую минуту — сегодня или завтра. Ты хочешь этого?