— Я не могу выходить за рамки моих хозяйственных функций,уважаемые— отвечал проректор. — Если у вас имеется дефицитные кровельные материалы, так и скажите — я к вашим услугам, а если нет — то до свидания.

После этих слов, пацаны, дружно загоготав (при этом один из них покрутил пальцем у своего виска с вполне прозрачным намеком), взяли барсетки под мышки и быстро удалились из кабинета.

Другая, не менее «прикольная» история приключилась в те же лихие девяностые в кафе г. Пушкин. Сопровождая группу американских граждан (профессоров и администраторов университета Северной Айовы из г. Седар-Фоллс), автор вознамерился пополнить калориями сильно изголодавшихся гостей после затянувшегося ознакомления с сильно поразившим их памятником мировой архитектуры и дворцово-паркового искусства. (Кстати, расположение американского университета в американской «глуши», среди бескрайних кукурузных полей «айовщины», по нашим наблюдениям, очень способствовало росту познавательного интереса гостей).

Случилось так, что соседний стол в кафе вскоре был облюбован аж шестью сразу бритоголовыми «кентами» в ярких пиджаках с характерными манерами поведения. Остававшихся в недоумении американцев от ярких прикидов и бритых черепов пришлось успокоить в том смысле, что им надо менять свои стереотипы, в соответствии с которыми русский мужик — это пьяный бородач в фуфайке, валенках на босу ногу, с красной звездой на шапке-ушанке и балалайкой. Было объяснено, что наши соседи — так называемые новые русские, нувориши, в лучшем случае — богатеющие кооператоры, челноки, коммерсанты-ларечники и палаточники, в худшем — рэкетиры и обыкновенные бандиты, «доедающие» опоры советской системы. (Тогда было незачем втолковывать янки, что некоторые наиболее продвинутые новые русские — мафиози, благодаря рейдерству и другим хитрющим схемам, успели сколотить такие астрономические капиталы, что они позволили им не только приобрести себе места в Государственной Думе, но и успешно писать для себя законы).

55. Об эпохе малиновых пиджаков

Нетерпеливая Халли Крэндалл (с ее семьей нас связывают многолетние узы дружбы) тут же расчехлила фотоаппарат и, привстав, начала вести рискованную съемку этой экзотической компании, которой в это время уже прислуживало несколько официантов, усердно сервируя стол и расставляя отнюдь не дешевые блюда из уже изученного нами меню. Чувствовал: ничего хорошего эта фотосъемка нам не сулила. И действительно — братва, не исключено, только что вернувшаяся со «спецзадания», стала нервно переглядываться, а затем, явственно послышался приказ: «отбери, на хрен, аппарату этой с... и дай-ка ей по роже». Пришлось действовать на опережение: фотоаппарат тут же был перевешен на шею почти двухметровому гиганту профессору Тому Фогерти, и проблема оплеухи и отбора аппарата, без шума, для братанов немножко усложнилась.

После этого раздалась команда: «по коням». Пацаны дружно встали и, злобно поглядывая в нашу сторону, проследовали к выходу, где их ждали два лендровера.

Между тем, заказанный обед на шесть персон так и остался нетронутым. Помнится: он был значительно дороже и вкуснее нашего.

56. «ХОЖЕНИЕ» В ДЕПУТАТЫ

С известными записками еще XV века тверского купца Афанасия Никитина «Хожение за три моря» настоящую байку чуть-чуть роднят только стилистические обороты и ничего более. Кроме выражения «хожение», в этих записках (заслуживающих больше ироничной, чем научной оценки) имеется еще один прелестный образ, не совсем корректно переведенный со старославянского: «а люди там лицом черны, а женки их все — б...». Применительно к нашей истории эти выражения можно удачно вплести в канву нашей словесной оценки избирательных кампаний в лихие девяностые следующим образом: подавляющее большинство участвовавших в этих мероприятиях лиц были душой «зело черны», а руководители избирательного процесса — так и вовсе все б... .

А все началось с того, что автор был приглашен в кабинет ректора университета Бордовского Геннадия Алексеевича, где компанию ему составляла ректор ЛГУ Людмила Алексеевна Вербицкая. Поставленная перед профессором задача была проста как «коровье мычание»: принять участие в надвигающихся выборах в Законодательное собрание Санкт-Петербурга и непременно победить. Наша реакция свелась к тому, что повода заподозрить себя в том, что похож на того, кто рвется к желанному «корыту», как бы, не давал, что смысл представительной власти состоит в обсуждении сбора и использования налогов, все прочее — бахрома и т. д. Но в ответ мне было посоветовано свой эгоцентризм спрятать куда-нибудь поглубже, поскольку в данном случае речь шла не об интересах отдельной персоны, а высшей школы в целом и вполне конкретных учебных заведений. Размышления были недолги — и что оставалось делать бедному профессору перед этим «железным» аргументом в виде «высоких материй»?

Честно говоря, положение несколько осложнялось еще и тем, что надо было «похерить» идею любимого нами стихотворения Саши Черного, которое десятилетиями с особым пафосом читалось нами в кругу друзей и считалось личной жизненной платформой:

Благодарю тебя, создатель,

Что я в житейской кутерьме

Не депутат и не издатель

И не сижу еще в тюрьме.

Благодарю тебя, могучий,

Что мне не вырвали язык,

Что я, как нищий, верю в случай

И к всякой мерзости привык.

Благодарю тебя, единый,

Что в Третью Думу я не взят, —

От всей души, с блаженной миной,

Благодарю тебя стократ.

Благодарю тебя, мой боже,

Что в смертный час, гроза глупцов,

Из разлагающейся кожи

Исторгнет дух в конце концов.

И вот тогда молю беззвучно,

Дай мне исчезнуть в черной мгле, —

В раю мне будет очень скучно,

А ад я видел на земле.

Немногие догадываются о том, что термин «грязные технологии» стал особенно популярен именно в период выборов в Законодательное собрание Санкт-Петербурга (1998 г.), хотя под это понятие подводятся и хорошо известные ранее методы прямого манипулирования поведением избирателей и давления на конкурентов. И надо же было нам «влипнуть» в избирательную кампанию как раз в эпоху «бандитского беспредела» и всеобщего раздражения, когда призывы к правде-матке звучали похлеще, чем «Сарынь на кичку».

По правде говоря, понятия «чистые» и «грязные» избирательные технологии — это разговорная «дурь», а не юридическая норма, потому что технологии могут быть, прежде всего, законными и незаконными. Ведь что такое незаконные методы, средства и приемы, которые должны пресекаться компетентными органами— это подкуп и давление на избирателей, распространение клеветы и, главное — фальсификации всех видов. Все это пышным цветом расцвело в период выборов