– Да они и раньше понадобятся, ещё до Ильяза, – раздражённо вставила я. Ахмед с Рахимом глянули с недоумением. За краткое время их отсутствия ситуация в Мирадже сильно поменялась, и теперь, возвращая командование, я испытывала не только облегчение, но и тревогу. – Эмир Билал обзавёлся чужеземными друзьями… и вообще, не мешало бы вам время от времени советоваться с теми, кто в здешних песках как у себя дома! – От волнения в моей речи усилился акцент Захолустья. – Вот могла же я предупредить, как нас встретят здесь без Нуршема, и Далиле не пришлось бы лезть из кожи вон… Короче, Ильяз кишит альбами, которые собираются в союзе с галанами идти на Изман, а если и впрямь столкуются, нам несдобровать. Может, трон и захватим, но не удержим… – Ахмед слушал с мрачным видом, прижимая ко лбу костяшки пальцев. Я повернулась к Рахиму. – Твой Билал предоставил им свободный проход через горы, и, если его не перекрыть, нас перебьют ещё на пути в столицу.

– Мои люди не изменники, – фыркнул он, – они верны приказам!

– Мы все изменники, если на то пошло, – заметил Жинь. Он сидел, небрежно развалясь и закинув ногу на ногу, но лицо его тоже было мрачно. Рахиму он не доверял, хоть тот и приходился братом им с Ахмедом и Далилой. – Мы надеемся, что твои люди изменят султану ради нас. Но так ли они верны тебе, как ты думаешь?

– Может, сначала решим, как сами туда доберёмся? – вмешалась я, предупреждая склоку. – Я вот понятия не имею!

– Нам кое-кто поможет, – с готовностью сообщила Шазад. – Хайтам аль-Фаузи правил в Тиамате, но укрыл у себя мятежников и угодил в Эремот. Теперь эмиром стал его брат, но по справедливости власть принадлежит Хайтаму, и мы её вернём.

Жинь понятливо кивнул:

– Тиамат – морской порт. Оттуда поплывём, так?

– Да, это куда легче пешего пути через пески, – согласился Ахмед. – Высадимся в Гасабе, а оттуда уже пойдём на Ильяз.

– Лично мне туда неохота, – проворчал Сэм, со значением глянув на Шазад, хотя она и так не могла не слышать: мы сидели вплотную друг к другу. – Меня там чуть не убили!

– Там много кого чуть не убили, – хмыкнул Рахим.

– Например, Амани, которую ты подстрелил, – язвительно напомнил Жинь, и Сэм ухмыльнулся в сторону.

Окинув взглядом лица, я успела заметить, как Шазад закатила глаза, но нужна мне была не она. По привычке я ждала вмешательства Халы, которая обычно ставила ссорящихся парней на место.

– Кого я точно здесь оставлю, так это тех, что грызутся не по делу! – рявкнула Шазад. – Мне не нужны в войске малые детишки. – В палатке повисло виноватое молчание. – Короче, мы вот что сделаем…

Глава 29

У Тиамата не было ни единого шанса выстоять.

Путь до морского побережья занял почти две недели, и получилось бы вдвое быстрее, не отдыхай мы так часто. Вышли мы сразу, едва люди немного оправились от тягот Эремота, нагрузившись как могли припасами и навьючив близнецов.

Все были готовы в дорогу, кроме тех, кто оставался. Тамид окончательно решил, что его место в Садзи. Я уже знала о его нежелании продолжать путь, но всё равно отправляться без него было непривычно и горько.

– Может, ещё передумаешь? – вздохнула я утром, собирая вещи. – Твои умения нам очень пригодились бы.

Он и в самом деле был отличным знахарем: пару дней назад мастерски наложил повязку на разбитый нос Рахима – результат показательного боя с Жинем перед новобранцами. Вообще за дни, проведённые в Садзи, отношения между принцами не улучшились.

– Моё место здесь, – в который уже раз повторил Тамид, неуклюже опираясь протезом на каменистый склон, – и всегда было. – Он помолчал, явно думая о другом, потом взглянул мне в глаза. – Амани, тебе ведь совсем не обязательно делать это самой. – Он не смог произнести «умирать». – Если бы ты тоже осталась…

– Мне надо идти, Тамид, – покачала я головой. – Моё место с ними… и всегда было, – добавила с неловкой улыбкой.

Он понимающе кивнул, но я знала, что понял меня не до конца, как и я не понимала его желание остаться. Мы молча стояли, остро осознавая, что наступает момент, когда наши пути разойдутся – навсегда.

На горé было холоднее, чем внизу, и я зябко поёжилась. К моему удивлению, Тамид шагнул навстречу и неловко обнял меня. Бывший друг… старый друг. Если я и впрямь иду на смерть, отрадно знать, что я наконец прощена.

Уходящие с нами прощались с семьями, глаза наполнялись слезами. Всего к нам примкнули три дюжины жителей и сотня освобождённых из Эремота – часть из них, в основном больные и совсем измождённые, осталась в Садзи.

– Амани, – остановила меня тётушка Фарра, когда походная колонна уже спускалась по горному склону. Я немного напряглась: когда хотят порадовать, редко ждут самого последнего момента. Шазад заметила и на всякий случай шагнула ближе, заслужив мой благодарный взгляд. Однако на лице тётушки на этот раз не было обычной злобы. – Шира… – с усилием выдавила она имя дочери. – У неё правда родился сын?

– Правда. – Я нервно поправила лямку походного мешка. Бабка маленького Фади имеет больше прав на него, чем мы все, но он демджи! Нельзя ему расти в неведении, как я, как Нуршем, бомбой, готовой взорваться, но не отдать малыша – значит совсем испортить отношения с Фаррой. – Она назвала его Фади в честь своего… нашего деда, вашего отца.

– Ты не могла бы… – начала она и закусила губу. – Амани, мне хотелось бы когда-нибудь увидеть своего внука, если это возможно.

Я помолчала, но угроз или оскорблений не дождалась.

– Не знаю, тётушка… («Могу ли доверить его вам?») Не знаю, как всё повернётся там, куда мы идём… и здесь. Идёт война… – В самом деле, кто знает, останусь ли я жива, чтобы привезти его.

Она сухо кивнула:

– Понимаю. Но ты хотя бы постараешься?

– Постараюсь. – Это я могла ей обещать честно. Затем отвернулась, чтобы не видеть искру надежды в её глазах, и пустилась догонять колонну.

* * *

Спустившись с горы, мы направились к железнодорожному туннелю, соединявшему западный Мирадж с восточным. Хайтаму аль-Фаузи не терпелось вернуть себе родной город, а нам всем – поскорее закончить войну.

Мы прошли через Арчу и Массиль, где когда-то мы с Жинем нанялись охранниками в караван кочевников. Тогда Жинь был для меня просто чужеземцем, я и сама лишь недавно стала Синеглазым Бандитом и понятия не имела, что джинн из легенды, засыпавший море песком, – мой