Шрифт:
Закладка:
Вокруг него были зеркала. Они стояли под разными углами, отражая друг дружку, создавая несуществующие коридоры и открывая мнимые проходы в пустоту. Король аккуратно двинулся по зеркальному лабиринту. Он вел рукой по стеклянной глади, стараясь не сбиться с направления. Главное правило лабиринта – всегда поворачивать в одну и ту же сторону. Но как можно им пользоваться, если любой поворот может оказаться лишь отражением реальности?
Пару раз Алузар приложился грудью о стекло в том месте, где, по его мнению, должен был быть проход. Туман в голове становился все гуще, притупляя драконье чутье. Одной-единственной фразой, написанной в Черной Книге, Риса умудрилась поломать самые фундаментальные основы сущности дракона. Она попыталась оторвать от дракона его истинную пару. Надругалась над и без того искалеченным Потоком короля.
Когда Алузар убил королеву, он тем самым разорвал свой собственный Поток, ведь он был у них один на двоих. Двое с одним Потоком магии. Двое, что могли чувствовать, как одно целое, быть единым целым. Такое больше никому не было недоступно, даже редкие истинные пары не могли похвастать такой степенью близости. Один Поток на двоих… А он своими руками разорвал этот Поток. Алузар скрипнул зубами. Ему нет прощения.
Он закрыл глаза.
Он снова видел ее. Видел ее улыбку, сияние темно-синих глаз. В них было столько любви и нежности к нему! Королева засмеялась, подбадривая его:
– Ну, что же ты, смелее…
Вокруг них было так много народа – драконы, эльфы, люди. Все они собрались в этот день, чтобы отдать дань уважения королю и королеве. Это был день их официальной свадьбы. Красивая церемония проходила на самой верхней террасе их дворца. С балкона открывался головокружительный вид на Хребет. В облаках парили драконы – братья и сестры – оглашая воздух радостным ревом и расцвечивая облака потоками пламени. Картины, что открывались с такой высоты, захватывали дух и заставляли сердце сжиматься от восторга.
Но восхитительнее всего была его королева. Облаченная в темно-синее платье в цвет ее глаз, украшенное затейливой серебряной вышивкой, с сотней самых красивых самоцветов в сверкающей короне… Но король хорошо знал, что без платья и без короны она была еще прекрасней. Такой женщины больше не было на всем Драконьем Хребте, во всем мире…
Все формальности были закончены, их губы уже коснулись брачной чаши, оставалось лишь, чтобы они коснулись друг друга. Алузар прикрыл глаза и потянулся к возлюбленной. Но его губы натолкнулись на гладкое зеркало. Он судорожно вздохнул и сделал шаг назад. Морок, наваждение? Воспоминание…
Пошатываясь, король отправился дальше. Он забыл про главный принцип хождения по лабиринту, и быстро потерял направление. Алузару все время казалось, что рядом с ним кто-то есть. Краем глаза он видел в зеркалах чьи-то отражения. Дракон обнажил клинок. Он двигался мягкой кошачьей походкой, ожидая нападения. Боковым зрением он едва успел заметить стремительное движение, развернулся к противнику, отпрыгнул в сторону, мешая тому нанести прямой удар, а сам атаковал, обрушив на агрессора всю силу колдовского меча.
Раздался звон, и зеркало перед королем рассыпалось на мелкие осколки. Алузар попятился, обхватил голову руками. И снова увидел…
Он видел небо, огромное, ярко-синее. Тяжелые бело-сизые тучи медленно ползли по нему, подсвеченные мягким золотистым светом заходящего солнца. Тучи казались такими упругими, такими рельефными – король видел каждую округлость на их толстых боках, каждую впадинку. И эти округлости вызывали в его воображении сладкие образы, будили в нем жгучее желание.
Могучие черные крылья рассекали воздух, восторг переполнял его. Восторг и желание, ведь его королева была рядом с ним. Гибкий серебристый силуэт ее то и дело выныривал из облаков, точно дразня его, распаляя азарт и страсть. Вот они летят рядом, почти соприкасаясь кончиками крыльев, а вот переплетаются телами, отдавшись на милость потоков воздуха, совокупляясь прямо в воздухе. И вот они уже уносятся прочь друг от друга, играя в салки и прятки среди облаков.
Он был счастлив.
А сейчас он был растерян и напуган. Король медленно брел по зеркальному лабиринту. Трофейный меч волочился в безвольно опущенной руке, царапая хрустальный пол. Он смотрел на свои многочисленные отражения и вместо красивого молодого лица видел уродливое лицо глубокого старика. У драконов нет возраста, они живут много дольше прочих тварей мирозданья, но сейчас Алузару казалось, будто все прожитые им долгие годы проявились на его лице глубокими морщинами, бороздившими сухую пергаментную кожу.
Алузар остановился перед зеркалом. С той стороны на него смотрел улыбчивый красивый мужчина, его первый советник, его самый смелый генерал. Взгляд Лорана был прикован к чему-то, что находилось за спиной короля. Иллюзия была настолько реальна, что Алузар даже оглянулся, но увидел позади себя лишь свои собственные многочисленные отражения.
Лоран раскинул руки, и в его объятия бросилась стройная светловолосая женщина. Он обхватил ее, приподнял над землей и закружил. Они смеялись. Алузар слышал смех и слышал скрежет собственных зубов. Он рычал в бессильной злобе, страдая от ревности, вынужденный смотреть на королеву в объятиях другого мужчины. Влюбленная пара перестала кружиться, Лоран мягко опустил девушку на землю и с жаром поцеловал. Черные и золотые волосы слились в едином потоке, закрыв их лица.
Король не выдержал. Он не мог больше терпеть эту пытку, он взвыл и с размаха ударил ладонью по зеркалу. Раздался звон бьющегося стекла, изображение подернулось сеточкой трещин, а влюбленные, будто услышав его с той стороны зеркала, обернулись к Алузару.
В объятиях Лорана была не Тианна. Лоран прижимал к сердцу мать Антраса, королевского приемыша. Она тоже была светловолосой и тоже была красива, но это была не королева…
Нет, не может быть… Он был обманут? Он с легкостью поверил в то, что истинная могла предать его?.. Нет!
Алузар пятился от разбитого зеркала до тех пор, пока не уперся спиной в хрустальную стену. Развернулся, взмахнул мечом и со всей силы ударил по ни в чем не повинному зеркалу. С жалобным звоном осколки посыпались на пол. Он повернулся к навеки застывшим в зазеркалье Лорану и его супруге и рукоятью меча принялся колотить по стеклу, сбивая со стены все кусочки до единого.
Король шел по лабиринту, и крушил ненавистные зеркала. Сверкающие водопады осколков лились ему под ноги, резали руки, лицо, но он не замечала этого, не чувствовал боли. Что такое была эта боль по сравнению с той,
