юбки. И ключей тоже нет, они остались у вора. Меня захлестывает сожаление, которое, впрочем, быстро сменяется облегчением. Если я не смогу открыть сундук, то и никто не сможет. Но перед самым побегом мне все же придется найти способ проникнуть внутрь, хотя бы для того, чтобы забрать билет на поезд. Но не стоит сейчас забивать этим голову.

– Нет, у меня нет ключа. Он потерялся.

– Понимаю, – произносит Имоджен. – Возможно, я могла бы выяснить насчет замочного мастера…

– Нет, – довольно резко бросаю я. И, заставив себя чуть расслабиться, добавляю: – В этом нет необходимости.

– А что внутри? – интересуется Клара, выглядывая из ванной комнаты.

Я напряженно пытаюсь придумать разумное объяснение, которое вполне подошло бы Мэйзи. Она принцесса, селки… И тут меня осеняет.

– Моя тюленья шкура. Ее нужно держать под замком.

– Зачем? – любопытствует Клара и, поймав пристальный взгляд Имоджен, добавляет: – Ваше высочество.

– От нее пахнет, – поясняю я, и девушки заметно бледнеют. – Почти как от гниющей рыбы. Поверьте, не стоит открывать этот сундук.

– А разве она вам больше не понадобится, ваше высочество? – спрашивает Имоджен.

– Вряд ли.

– Потому что вы встречаетесь с принцем?

Имоджен улыбается, но в глазах ее я замечаю стальной блеск. Я помню, что миссис Коулман мечтала сосватать старшую дочь принцу. Но это было прежде, чем на горизонте возникла принцесса. Я так и вижу, как сводная сестра оценивает меня с головы до ног, пытаясь понять, есть ли у нее шанс.

– О да, принц, – мечтательно вздыхая, соглашаюсь я. Лицо Имоджен тут же застывает. Будь я добрее, не наслаждалась бы так беспокойством сводной сестры. – Он довольно привлекательный, правда?

– Ванна готова, – сообщает Клара. – Хотите, я вымою вам голову?

Мстительное веселье тут же испаряется. Разве этим обычно занимаются горничные леди? Хотя королевская особа наверняка может требовать от них чего угодно.

– Это совсем не обязательно. Я люблю принимать ванну в одиночестве. Однако, пока я буду мыться, подберите мне свежее нижнее белье и платье для ужина. А потом возьмите выходной на весь вечер.

– Выходной на весь вечер? – Судя по виду Имоджен, я как минимум предложила ей спрыгнуть со скалы. – А разве вы не хотите, чтобы мы помогли вам одеться, ваше высочество? И сопровождали в оперу?

– Думаю, я и сама справлюсь.

Широко раскрыв глаза, сестры обмениваются взглядами и покорно склоняются в реверансах. Имоджен явно в бешенстве. Стараясь двигаться как можно грациозней, я иду мимо них к ванной комнате. Но уже на пороге меня догоняют слова Клары:

– Ваши туфли, ваше высочество.

Меня тут же накрывает волна страха. Я бросаю взгляд вниз, пытаясь понять, не случилось ли что-то неладное. Неужели сломался каблук? К счастью, туфли выглядят по-прежнему, и все так же привязаны к ногам оторванными полосками ткани.

– Оставьте туфли здесь, и я велю их почистить, – тут же поясняет Клара.

На носке засохли пятнышки грязи, но в остальном они выглядят вполне прилично.

– Не стоит беспокоиться.

– Зачем вам туфли в ванной комнате? – хмурится сестра.

В другом конце комнаты Имоджен приподнимает бровь.

Я судорожно пытаюсь придумать, что сказать. Конечно, принцессе не пристало объясняться с прислугой, но мне меньше всего нужны их подозрения.

И тут меня осеняет.

Ведь можно сплести паутину из правды, приправленной все возрастающим количеством лжи.

– Вообще-то, я и правда ношу туфли в ванной комнате. И даже моюсь в них.

– И можно узнать почему, ваше высочество? – с явным отвращением спрашивает Имоджен.

– Ну, вы же знаете, что я селки, – начинаю я, вспоминая все, что мне известно об их преданиях. – Чтобы принять благую форму, нам нужно сбросить тюленьи шкуры. Мы можем сохранять ее и после захода солнца, но если к рассвету не сумеем надеть что-то из людской одежды, то попросту погибнем. – Я машу рукой в сторону ближайшего окна, где сквозь раздвинутые шторы в комнату проникает дневной свет. – Пока солнце стоит над горизонтом, на мне должен быть хотя бы один предмет одежды.

– Что ж, в этом есть смысл, – усмехается Клара.

– Но разве нельзя надеть что-то менее… громоздкое, чем пара туфель? – спрашивает Имоджен.

Я пристально смотрю ей в глаза и с серьезным выражением лица напускаю на себя царственный вид. Что вовсе нелегко, ведь в жизни я почти не общалась с принцессами. Поэтому просто пытаюсь подражать холодности мачехи.

– Вы меня допрашиваете? – высоко подняв голову, спрашиваю я.

Под моим взглядом Имоджен бледнеет.

– Конечно нет, ваше высочество…

– Отлично!

Повернувшись на каблуках, я вхожу в ванную и закрываю за собой дверь. И тут же чувствую, как подгибаются ноги – тяжесть сказанной лжи, поступков, притворства тянет меня вниз. Комнату наполняет аромат туберозы, и я вдыхаю его, пытаясь успокоиться. Повернув замок на дверной ручке, я скидываю туфли и нижнее белье. Когда я снимаю корсет, то замечаю краем глаза золотую вспышку, и тут же что-то, звеня, падает на мраморный пол.

Медальон.

Я наклоняюсь, чтобы подобрать украшение. Как хорошо, что он не выскользнул раньше. Если бы сводные сестры его увидели…

Я вздрагиваю. После всего, что случилось сегодня, явно не стоит рисковать его носить. Я отрываю большой кусок ткани от уже испорченной сорочки и заворачиваю в нее медальон. Потом обвязываю сверток тонкой лентой. Нужно найти для него безопасное место, раз уж ключ от сундука пропал.

Но с этим придется подождать.

Сейчас я хочу лишь помыться.

Я забираюсь в огромную ванну из лунного камня и погружаюсь в теплую, ароматную воду. Тут же закрываю глаза и с головой ныряю под воду, оставив на поверхности лишь нос. Меня окутывает знакомая подводная мелодия, помогая забыть, кто я, где нахожусь и кем притворяюсь. Мысли успокаиваются, на меня накатывает умиротворение. В ушах остается звучать лишь песня собственного бьющегося сердца.

Глава 24

Эмбер

В ванной нет ни окон, ни колокольчиков, отсчитывающих ход времени, и, нежась в воде, я теряюсь, не понимая, сколько прошло минут или часов. Я погружаюсь в полудрему, отгоняя все мучительные мысли и тревоги. Ванна превращается в мое убежище, место, где я могу, скрывшись от посторонних глаз, побыть сама собой. И не важно, сколько времени я в ней лежу. Вода не становится холоднее, словно бы ее подогревает какой-то невидимый источник. Или магия. Наверняка дворец фейри просто напичкан самыми передовыми разработками бытовой магии.

Но в первую очередь я задерживаюсь в ванной просто потому, что не желаю больше сталкиваться со сводными сестрами. И пусть я отпустила их на вечер, из-за двери по-прежнему слышатся шаги, шепотки, смешки. Имоджен и Клара явно не спешат убраться из моей комнаты.