— У меня такое чувство, что мне ничего не угрожает пока вы рядом.

— Уверяю вас, вы в полной безопасности, — отвечает Харуко, отчего–то слегка смутившись.

— Рада, что мои чувства меня не обманули, — широко улыбается ЮнМи и предлагает: — Давайте, поработаем.

— Я готова, — отвечает её собеседница.

— Что ещё за кавер, который ты выложила на мой ак? — слышу я возмущённый голос у себя над ухом, после того как меня грубо толкнули в рёбра, чтобы разбудить.

— Сколько просмотров? — не открывая глаз спрашиваю я у СунОк, обнаружившую неожиданную прибавку.

— Восемь с половиной тысяч.

— Мало.

— За четыре часа?

Блин, всего четыре часа! Как же я сегодня не выспалась! А всё это жадная жаба ЫнДжу! Она, только она виновата в том, что весь сегодняшний день я буду зевать.

— Не удаляй, — всё так же, не открывая глаз, прошу я онни. — Пусть смотрят, это важно.

— Чё ты там выложила?

— Кавер. Хочу порадовать своих сонбе и их замечательную руководительницу. Слушай, сколько время?

— Всё уже. Пора вставать.

— Вот жешь…!

Время действия: двадцать третье июля, десять часов дня

Место действия: Сеул, агентство Фан

— Что она сделала? — повернув голову к КюРи, удивлённо спрашивает БоРам.

— Выложила нашу «Lovey-Dovey»! — восклицает та.

— Как она могла её выложить? — не понимает не совсем ещё проснувшаяся БоРам.

— Как кавер! Только целиком!

— Как она могла это сделать? — тупит с другого угла стола ещё одна любительница поспать, — ИнЧжон. — Откуда она текст взяла и музыку? Мы же ещё с ней не выступали?

— Выходит, не такая уж она и наша, эта песня, — делает логичное умозаключение длинноножка ХёМин. — Я как спиною чувствовала.

— Почему? — поворачивает теперь уже к ней голову БоРам.

— Больно она хороша. Словно, как для нас написана.

— У «Lovey-Dovey» два композитора в авторах и три поэта.

— Ну вот теперь они и расскажут, как ЮнМи удалось написать текст слово в слово и музыку, ноту в ноту, — говорит ДжиХён.

— Была «утечка»?– жалобно предлагает вариант, начавшая просыпаться ИнЧжон.

— Ага, была. Только, скорее, у ЮнМи.

— И что теперь будет? — спрашивает БоРам, поворачивая голову и поочерёдно смотря то на одну, то на другую участницу группы.

— Страшный скандал, — обещает СонЁн. — Может, директор откажется от камбэка.

— Мы не «камбэчимся»? — изумляется БоРам. — Но агентство ведь уже объявило о начале промоушена, назначены даты и места выступлений, оплатили рекламу. И я сколько потела, разучивая хорео. Теперь всё это — просто отменят?

— Иначе придётся всем объяснять, если ЮнМи заявит о воровстве, откуда у неё наша песня за два дня до релиза.

— «Заявит о воровстве»⁇

— Она, в общем–то, уже это сделала, опубликовав кавер.

— Вот это мы попали…

— И не говори.

(Позже, где–то часам в одиннадцать, агентство «FAN Entertainment»)

— Не, ну надо же, какая же всё–таки дрянь! — с чувством произносит ЫнДжу, имея в виду ЮнМи. — Где её только СанХён, нашёл, такую?

— Это уже неважно, онни, — с тревогой в голове отвечает ей БонСу, директриса агентства. — Важно, что мы будем делать дальше!

— А что мы будем делать? — спрашивает у неё, ЫнДжу грузно разворачиваясь к ней всем корпусом.

— Отменим промоушен? — предлагает директор.

— И как мы объясним свой поступок фанатам и нашим контрагентам? Особенно последним, с которыми у нас договора на проведение мероприятий?

— Заболел кто–нибудь…

— Это не повод отказаться от показа видео–клипа.

— Тогда забеременел кто–нибудь…

— Вчера не было, а сегодня — девять месяцев, так что ли? Танцевать не может?

— Тогда не знаю.

— Вот ведь тварь! Сумела всё–таки по–своему выкрутить!

— Онни, скажи, что мне делать? Уже начинают звонить журналисты. Пока меня для них «нет», но долго скрываться у меня не получится.

ЫнДжу тяжело задумывается на несколько минут.

— Получу десять миллионов от ЮнМи, раздам долги и продам агентство, — сообщает она. — Или закрою.

— Онни! — потрясённо выдыхает БонСу.

— Надоело, — отвечают ей. — Девки старые, работать не хотят. В музыке я не разбираюсь, рынок маленький. Рассчитаюсь со всеми и займусь чем–нибудь другим. После всего там ещё должна остаться крупная сумма.

— А что мне делать сейчас? — растерянно спрашивает директор.

— Сделай заявление, что в связи с внезапной болезнью одной из участниц группы «Корона» промоушен «Lovey-Dovey» переносится на более поздний срок. О дате релиза дополнительно сообщим. Сама же в чат, фанатам, анонимно запусти информацию о том, что кто–то из их биасов забеременела. Только не пиши, кто конкретно. СонЁн замужем. Все на неё подумают.

— А репутация группы разве не пострадает после такого?

— Куда ещё ей страдать? Итак, не группа, а сборище престарелых аджум… А девкам скажи, чтобы держали язык за зубами, как в контракте у них написано. Если хотят, чтобы я с ними нормально рассталась!

— Поняла, — кивает БонСу.

— Вот и хорошо. Эх, словно гора с плеч упала, когда поняла, что ЮнМи заплатит за меня. Пойду посмотрю, куда можно будет поехать после этой нервотрёпки с наследством моего муженька. А ты займись составлением плана ликвидации агентства. Подбей активы, пассивы, долги. Наметь тех, с кем можно уже прямо сейчас закрывать контракты. Узнай: нет ли желающих купить этот бизнес целиком?

— Онни, может не стоит спешить, — предлагает директриса. — Вдруг, концерт у Агдан не состоится? Что тогда?

ЫнДжу несколько секунд тяжело смотрит на собеседницу.

— Тогда я поеду, — после длинной паузы говорит она, — найду и проломлю её глупую башку! Передай этой гадине, что лучше ей так не делать!

Грузно поднявшись на ноги, ещё владелица агентства, уходит, не обернувшись и не проронив больше ни слова.

(немного времени спустя, в зале для занятий хореографией)

— БоРам, это ты у нас беременная? — удивлённо спрашивает КюРи у согруппницы, позднее всех появившейся в комнате для переодевания.

— Почему я беременная⁈ — возмущённо восклицает та.

— СонЁн замужем, — растерянно разводит руками КюРи. — Она не может. А больше — некому…

— Что значит — «она не может»? Она как раз для этого