- Да, - произнесла я, с вызовом глядя на мужа. - Если ты знал, что все мы спали под действием чар, то почему ты обвинял меня в том, что я не уследила за ребенком?

Повисла тишина.

- Ты говорил мне, что я - ужасная мать, которая не уследила за ребенком, что я должна следить за ним и днем и ночью, - произнесла я, глядя в глаза мужа. - Но если ты подмешал зелье, то как я могла это делать.

Внезапно на губах мужа появилась улыбка.

- Честно, - произнес он, вздохнув. - Я тогда был на эмоциях. У меня в голове не укладывалось, как такое могло произойти. Все двери должны были быть закрытыми… И если кормилица не закрыла дверь в детской, то мать должна была перед тем, как лечь спать лично все проверить. Ведь это ее обязанность проверять за слугами, разве не так?

- Я закрывала двери! И даже перепроверила! - возмутилась Матильда. - По коридору гуляют такие сквозняки, что если оставить дверь открытой, то проснешься с сосульками на носу под громкие аплодисменты двери!

Северин снисходительно посмотрел на Матильду.

- Я предполагаю, - произнес канцлер, сощурив глаза. Я заметила, что он избегал смотреть на свою горе - супругу. Словно ее для него не существовало. - Что ребенок проснулся ночью. Может, ему приснился кошмар или где-то кто-то громко чем-то хлопнул. Он попытался разбудить нянюшку, но та крепко спала. Вероятно, он бросился к маме… И та тоже крепко спала. Испугавшись, он решил направиться к отцу в его кабинет, а там обнаружил этот браслет.

- Я тоже об этом думал, - заметил Северин. - Полагаю, что это был все-таки несчастный случай.

Наручники на его руках лязгнули, словно намекая, что пора бы и освободить его. Но я боялась этого больше всего на свете.

- Звучит, конечно, складно, - внезапно послышался голос Элизара. - Если бы у тебя была дочь. Это девочки любят красивые украшения. И не прочь их померять. С чего бы твоему сыну мерить браслет?

- Не забывай, что он - дракон. А драконам нравится все блестящее и драгоценное, - улыбнулся Северин.

- Настолько понравился, что он у него на руке синяки? - внезапно спросил Элизар.

- Их я мог поставить, когда пытался снять браслет, - заметил Северин. Его голос был спокоен. И это спокойствие меня нервировало. - Честно, я тогда запаниковал. Я вошел в комнату и увидел лежащего на ковре ребенка. А на его руке браслет. Первой мыслью было - снять его!

Казалось, он ни в чем не виновен. И все, что произошло - это не более чем роковое стечение обстоятельств. Но я чувствовала, что это не так. Откуда-то, на уровне интуиции, я понимала, что он как-то причастен к этому. Но, будучи, хитрым и изворотливым, избавился от всех улик.

- Еще вопросы есть? - спросил Северин так, словно ведет официальный прием.

- Да, есть, - произнесла я. - Где страницы книги с проклятиями?

- А не знаю, - заметил Северин, пожимая плечами - Я сам их искал… Книга досталась мне не новой, поэтому где-то чего-то не хватает. Сложно рассчитывать на то, что за триста лет никто не решил выдрать страницы. Тем более, что книги подвергались цензуре. И, быть может, именно эти страницы подпали под какой-нибудь магический закон!

Он отвечал так спокойно и так складно, что у меня внутри все сжалось.

- Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство? - спросил Северин с улыбкой.

- Пока да, - многообещающе ответил канцлер.

Он поднял статую жены, неся ее в сторону выхода.

- Вы уверены, что она никому ничего не скажет? - спросила я.

- Нам может понадобиться ее кровь. Добровольная, - произнес ректор.

- Я пока что запру ее в надежном месте, - произнес канцлер. - Мне еще разводиться. А теперь, будьте так любезны, снимите с нее чары.

Я выставила вперед руку, выдыхая.

Фрезия обмякла и упала в руки мужа.

- Я позабочусь о ней, - произнес канцлер, опустив глаза на жену.

Я вздохнула.

- Надеюсь, вы не причините ей … зла… - вырвалось у меня.

Канцлер, который понес свою добычу в сторону двери, повернулся к нам.

- Смотря что, вы называете злом, - заметил он, усмехнувшись холодной улыбкой. - Зло для всех разное. Для кого-то зло вернуться к мужу, а для кого-то зло получить развод и остаться ни с чем. Уточните ваши критерии зла.

Глава 51

Я считала, что он вправе решать сам, что делать с неверной женой. Мысль о том, что мой муж проявляет благородство к другой женщине, заставила меня снова почувствовать кислый вкус женской обиды.

Дверь за ними закрылась, а я выдохнула.

- Вот, одним пленником меньше! - заметил Гербальд. - А то мы думали, что с ними делать! А тут вон как само все решилось…

- Согласна, - вздохнула я. На мгновенье перед глазами все потемнело, а я попыталась движением головы отогнать проклятых мушек, тучей роящихся перед глазами.

И действительно. В этот момент я испытала что-то похожее на облегчение. Мушки прошли, а я увидела, что меня держат на весу. Ноги мои упираются в пол, а я вижу

- О! Доброго вечерочка! У нас обморок! Ей нужно поспать, - послышался голос ректора на ухо, а я почувствовала что не хочу ни есть, ни спать. Я ничего не хочу. Просто какое-то чувство отупения, словно болезнь ребенка вытянула из меня все силы, а двигаюсь я исключительно на автомате.

Я встала, поправила платье. Мушек больше не было, но и шаги были такие, словно я пытаюсь ходить