Матильда. - Обычно я готовлю им чай после того, как они разденут хозяйку перед сном. Она ложится спать последней… Но, это если хозяин дома. Если хозяина нет, она ложится спать под утро…

- В тот день он был дома? - спросил канцлер.

- Он приехал ближе к полуночи, - произнесла Матильда, что-то вспоминая.

- Вы к чему клоните? - спросил Гербальд.

- К тому что опоили не всех слуг. Это раз. Только тех, кто дежурил ночью, я верно понял? - спросил канцлер, постукивая пальцами по столу. - Это значит, что тот, кто это сделал, прекрасно знал внутренний распорядок дома. Второе. Все пили чай в разное время. И не за одним столом, я так понимаю. Это значит, что кто-то высчитал правильную дозу и график. Где в этот момент была кухарка?

- Я сидела с юным господином! - произнесла Матильда. - На кухне меня не было…

Я не сразу пришла в себя при мысли о том, что меня опоили какой-то дрянью…

- У вас есть подозреваемые? - спросил канцлер.

- Есть, - прошептала я. - Это сделал мой муж…

Брови канцлера взметнулись вверх.

- Теперь у меня один единственный вопрос. - в тишине произнес канцлер. - Зачем травить собственного ребенка?

Глава 50

Ответа на этот вопрос я не знала.

- Давайте-ка побеседуем с нашим пленником, - заметил Элизар. Его рука скользнула по моей спине, а я почувствовала прилив тепла. Как будто жестом он шепчет, что он рядом.

Идти к бывшему мужу и его любовнице не хотелось. Но я понимала, что это - необходимо. Тот, кто сделал это находился внутри дома. Я даже подумала, что это - кто-то из бывших слуг, но… тут была загвоздка. Браслет принес Северин. И только он знал о его свойствах. Никто из слуг, не знал, чем конкретно занимается глава Тайной канцелярии. Что он сейчас расследует, какое дело ведет. Все это никогда не выходило из его кабинета.

- Северин, - произнесла я, видя пленника.

Сейчас он мало напоминал лощеного аристократа.На подбородке и щеках была щетина. Глаза впали, но в них горел огонь.

- Мадам, отойдите, - произнес канцлер. От меня не укрылось то, что на коленях у Северина спала Фрезия. Сейчас в мятом и грязном платье, с растрепанной прической и давно не мытыми волосами, она напоминала нищенку.

- Итак, не подскажете ли вы, дорогой Северин, зачем в ночь, когда ваш сын надел браслет, вы опоили всех снотворным зельем.

Северин усмехнулся.

- Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы, - произнес он. И тут же добавил. - До тех пор, пока вы не освободите бедную женщину.

Освободить Фрезию? Чтобы она тут же привела помощь?

- Ей день ото дня становится все хуже, - произнес Северин. - И я ничего не могу поделать. Поэтому мое условие. Сначала вы освобождаете ее. А потом мы с вами беседуем. Как вам такой вариант?

Мне стало как-то не по себе. Я посмотрела на ректора, а потом на канцлера.

- Хорошо, - кивнул канцлер, глядя на свою жену. - Я забираю ее.

- Что? - прошептала я, глядя на него.

- Не переживайте. Я все проконтролирую, - негромко произнес канцлер, усмехнувшись. - С этого момента она - моя головная боль. Поверьте, она никому ничего не скажет.

- Хорошо, - произнесла я. - Отойди в сторону.

Северин положил Фрезию на пол, а сам отошел. Я воспользовалась кольцом, обратив ее в статую.

Наручник щелкнул, а она была свободна.

- Пусть пока постоит статуей, а потом я приму некоторые меры предосторожности, - кивнул канцлер, глядя на статую некогда любимой женщины.

- Она свободна, - произнес Элизар. - Итак, ты готов ответить на вопросы?

- Ну, разумеется, - произнес Северин.

Меня до сих пор поражало это внезапное благородство. Было даже как-то обидно. Что-то внутри кричало: “А почему я не заслуживала твоего благородства? Почему по отношению ко мне ты поступил, как последняя свинья?”.

Это чувство, наверное, возникало у всех жен, когда они узнавали, что пока считали последнюю копейку, экономили на всем, впрягались во вторую работу, их супруг дарил роскошные подарки своей новой пассии. И пока ты нюхаешь три веточки мимозы и ешь конфеты по скидке, будучи уверенной, что в семье нет денег даже на нормальный подарок, какая-то фря делает фотографии толстенного золотого браслета на новенький айфон.

От внезапно накатившей горечи в горле образовался ком.

- Итак, не подскажете ли вы, дорогой Северин, зачем в ночь, когда ваш сын надел браслет, вы опоили всех снотворным зельем, - повторил свой вопрос канцлер.

Я была уверена, что Северин начнет отпираться и выкручиваться, скажет что это не он. Но то, что он ответил, застало меня врасплох.

- Да, я действительно опоил всех. И проделывал это довольно часто, когда предстояла серьезная работа. Канцлер, - усмехнулся Северин, ничуть не робея. - Вы когда-нибудь пытались работать в постоянном шуме и беготне? Когда вокруг вас трется жена, которая переживает за вас, когда дворецкий ходит по коридору, когда горничные бегают туда- сюда по этажам? Когда слышится голос кормилицы, которая не имея слуха и голоса поет ребенку песни? Это же форменный дурдом! Даже если все это происходит за дверью. К тому же я должен был изучить опасную вещь, которая попала мне в руки. А это требует концентрации и собранности. Любое неверное движение способно убить меня и снести половину дома, а любая невнимательность может стоить десятков жизней… Так что со своей стороны я предпринял все меры предосторожности. Вы это хотели узнать?

Я смотрела на Северина, который усмехнулся.То, что он говорил звучало очень убедительно и логично. Но у меня кое-что не клеилось.

- Тогда почему вы не дали зелье ребенку? - спросил канцлер.

- Я считаю, что зелья вредны для