Я переглянулся с Горлумдом, получил его согласие в виде кивка и обратился к китайцу:

— Почему нет, гэся (уважительное обращение к старшему по возрасту).

— Знаешь наш язык? — удивился он.

— Идьен (немного), — и я показал расстояние между большим и указательным пальцами, — откиньтесь назад и не шевелитесь минуту-две… все, можно расслабиться. Ничего более серьезного, чем ожирение и начальная стадия простатита, у вас не имеется…

— Ты меня успокоил, — улыбнулся Лау, — с меня теперь причитается.

— Потом рассчитаетесь, — перебил наш диалог Готлибыч, а Рита, сидевшая хоть и в отдалении, но в пределах слышимости, вдруг проснулась.

— Раз уж тут всех обследуют, может, и я тоже в очередь запишусь?

— Какие проблемы могут быть у такой молодой девушки? — спросил я, — медицинского в смысле характера.

— Разные, — скупо ответила она, — большие и маленькие, например.

— Ну тогда возражений нет, — сказал я, пересаживаясь поближе к ней, — не шевелись пару минут…

Но ничего обследовать я не успел, потому что где-то снаружи раздался конкретный грохот, после чего задрожало все вокруг нас, включая лавки, и свет под потолком немедленно погас. Сверху на нас посыпалась какая-то пыль и грязь.

— Что это? — спросил я у Горлумда, отплевываясь.

— Что-что, — зло бросил он, — опять ракетчики промазали вот что. Криворуки хреновы… проверь дверь — не завалило ли, — скомандовал он мне.

Я тут же вскочил и сделал, что было велено — дверь заклинило намертво, даже ни на сантиметр она не подавалась.

— Хреново, — мрачно буркнул Готлибыч в ответ, — теперь надо ждать, пока не откопают.

Иностранцы взволнованно начали спрашивать у начальника, что здесь происходит, тот в двух словах обрисовал создавшуюся ситуацию.

— Вентиляция-то тут, надеюсь, исправно работает, — сказал я, — а то задохнемся все, как матросы на подбитой подводной лодке…

— Должна работать, — отвечал Горлумд, но с ноткой неуверенности в голосе, но тут он что-то вспомнил и чуть не подпрыгнул, — да, здесь же запасной выход должен быть.

— Где? — спросили мы с Ритой одновременно.

— Вон в том углу, — показал он примерное направление, — специально для таких случаев сделали.

— Надо проверить, — и я наощупь побрел туда, куда он указал.

Дверца высотой в половину человеческого роста там и верно нащупалась. И ручка у нее имелась — открывалась она вовнутрь. Я дернул за ручку, что-то опять просыпалось сверху, но дверь подалась.

— Кажется, есть выход, — сообщил я остальным сидельцам, — я сейчас проверю, а вы уж за мной пойдете…

С трудом, через завалы кирпича и песка, но я выбрался на поверхность… от лепрозория (если конечно Горлумд не наврал про назначение этого места) остались одни руины. Горящие при этом… колючую проволоку унесло в тундру, взрывной волной наверно. Но БТР, на котором он меня сюда привез, стоял неподалеку целый и невредимый…

Я крикнул вниз, чтобы они поднимались за мной. Через полминуты все оказались рядом, при этом я заметил, что правая рука у Горлумда очень странно висит, отклоняясь немного в сторону.

— Что с рукой? — сразу задал я ему вопрос.

— Вывихнул, похоже, — поморщился он, — до свадьбы заживет. А лагерь наш, как я посмотрю, совсем разбомбили…

— Надо бы остальных из убежища вытащить… — предположил я, на что получил неожиданный ответ Готлибовича:

— Есть такая поговорка — врачу исцелися сам. Пусть сами о себе позаботятся, — твердо отрезал Горлумд. — А я предлагаю слинять отсюда по-быстрому, раз уж такая пьянка случилась… а то ведь наши ракетчики и второй раз промазать смогут…

— Я за, — быстро поднял я руку, Рита последовала за мной, а двоим иностранцам пришлось объяснить ситуацию, и они оба тоже согласились с предложением психиатра.

— А куда двинем? — внес я деловую нотку в наше эмоциональное обсуждение.

— Так в Елизово конечно, — ответил умудренный опытом Горлумд, — больше тут никакого жилья нет в радиусе сотни километров.

— А Петропавловск? — заметил я, — а Приморский с Рыбачьим?

— Вилючинск вообще-то он правильно называется, а не Приморский-Рыбачий, — поправил меня он, — туда нас точно никто не пустит, наглухо закрытая зона. А Петропавловск… его местные Питером почему-то называют… в принципе можно и туда, но это дальше чуть не вдвое, может солярки не хватить.

— Сколько, кстати, там горючки-то, в этом БТРе? — задал наводящий вопрос я.

— Сейчас посмотрим, — Горлумд начал открывать боковую дверь самоходной машины и болезненно поморщился, — похоже, я не смогу ее вести… ты справишься? — спросил он меня.

— С божьей помощью, — ответил я и пролез на водительское место, — где тут указатель уровня топлива?

— Вон там, слева, — показал Горлумд, — циферблат с зеленой стрелочкой, только зажигание надо включить, вот ключ.

Я повернул ключ в замке зажигания, указатели на приборной панели ожили, и уровень топлива оказался чуть меньше половины бака.

— Хватит до Питера, поедем туда — уверенно сказал Горлумд, а потом добавил в открытый люк, — а вам что, особое приглашение нужно? Залезайте.

Иностранцы и Рита тут же забрались внутрь железного чуда, с большим интересом оглядываясь по сторонам. Но смотреть тут особенно не на что было — лавки по бокам и башенка со спаренным пулеметом наверху… если я правильно определил тип вооружения в этой башенке.

— Все на месте, — пихнул меня в спину Горлумд, — трогай… педали тут такие же, как в обычном автомобиле.

— Это я уже понял, — ответил я, — и что передач тут четыре штуки плюс задняя, тоже. Ты лучше скажи, куда ехать-то?

— Пока прямо, — ответил он, — направление вон