Шрифт:
Закладка:
Горшков смотрел на Тараса с болью и раскаянием. Старший сержант клял себя за то, что взял парня в разведку вопреки желанию капитана Фокина.
«Обойдетесь сами, – твердил тот сердито. – Незачем мальчишку таскать. Мал ведь…»
Но Горшков, которого Тарас накануне умолял не уступать ротному, стоял на своем. Поскольку идти предстоит через канализацию, выходные люки, местами полуразрушенные, могут оказаться настолько узкими, что в них, кроме пацана, никто не пролезет. Да и не впервой такое Пояркову. Он – испытанный боец…
Ротный в конце концов сдался.
«Ладно, – махнул рукой, – отпущу. Но помни: под твою личную ответственность…»
Немцы подползали справа и слева. Они уже не стреляли, намереваясь захватить русских разведчиков живыми. Горшков припечатал к земле троих короткой автоматной очередью, но остальные с величайшей осторожностью продолжали к ним подбираться.
«Подавайся чуток вправо, Поярков, – Горшков указал на лежащую неподалеку от них посудину – не то мотобаржу, на то катерок. – Беги первым. Я прикрою!»
Выждав момент, Тарас ужом скользнул по песку, потом вскочил и побежал. Запоздало простучала автоматная очередь, пули пропели над головой. Тарас успел засечь вспышки выстрелов, навел туда автомат и, крикнув: «Жми, дядя Коля! Я готов!» – нажал на спуск.
Горшков тяжело плюхнулся рядом.
«А не забраться ли нам в эту лохань? – прохрипел он, изучая подбитый катер. – Какое ни на есть, а прикрытие».
Через минуту они были уже внутри суденышка, наполовину осевшего в воду. Огромные пробоины зияли в бортах, и волны, набегая на берег, осыпали разведчиков ледяными брызгами. На дне тоже плескалась вода.
«Одно утешение – от жажды не помрем, – пошутил ни при каких обстоятельствах не унывающий Горшков. – Сколько у тебя патронов?»
«Один диск. А что?»
«Переставь автомат на одиночный огонь, стреляй экономно. Нужно продержаться хотя бы до темноты».
Горшков подобрался к пробоине и швырнул гранату. Послышались крики раненых… Но тут рядом с Тарасом разорвался снаряд. На миг он потерял сознание. Очнулся: кто-то теребил его за плечо…
– Вставай, дружище, пора!
Парень не сразу перешел от сна к яви. Еще некоторое время казалось, что бой не стихает и ледяные волны Дуная вот-вот накроют его с головой. С усилием разделив глаза, Тарас увидел улыбающееся усатое лицо, такое близкое и родное, понял, что перед ним Саня и они не на передовой, а в самой обыкновенной мирной командировке…
Утро выдалось холодным и мглистым. В номере стоял полумрак – впору зажигать лампу. Пока Тарас плескался у рукомойника, Фокин навел глянец на сапоги. Ротный обладал способностью выглядеть подчеркнуто аккуратно даже в окопах. Когда грязь по колено, умудрялся ходить в начищенной обуви и с белоснежным подворотничком.
– Тебе форель пока не надоела? – спросил Фокин. – А то я опять ее на завтрак заказал.
– Нет, – соврал Тарас, хотя рыба, черт бы ее побрал, стояла поперек горла.
После завтрака Фокин накинул плащ-палатку и извиняющимся тоном сказал:
– Наверное, тебе неохота мокнуть под дождем, а?
Вчера капитан обещал взять Тараса с собой в лес. Менять намерения, пусть и по объективным причинам, было совсем не в его правилах. Поэтому и чувствовал себя виноватым.
– И то верно, – согласился Тарас, хоть перспектива торчать весь день в отеле была не из приятных.
Фокин оценил деликатность парня и легонько потрепал его черные жесткие волосы:
– Не скучай. По возможности. Я постараюсь поскорее вернуться. Выше нос, гвардия!
Тарас в ответ улыбнулся, а на душе было просто паршиво. Он представил, как будет слоняться из угла в угол, не зная, куда себя деть. Единственную книжку, которую Тарас случайно нашел в полковой библиотеке и прихватил с собой – «Приключения Тома Сойер», он перечитал не менее пяти раз и знал почти наизусть.
«Чем же заняться?» – думал, глядя в окно на двор и дорогу, ведущую в деревню. Ливень не унимался. По неровной брусчатке катились потоки воды. Они то сливались, образуя чуть ли не реку, то разбегались тонкими ручейками и прыгали по камням.
Заглянув в зал, Тарас некоторое время наблюдал за работой бармена. Тот, изогнувшись, вытянув руки, наполнял пивом высокие стеклянные кружки. Вырываясь из крана упругой черно-коричневой струей, пиво пенилось. Надо было обладать обезьяньей ловкостью и сноровкой, чтобы его не пролить.
Шурша юбкой и распространяя парикмахерский запах, в зал вплыла хозяйка. Она приветливо раскланивалась с посетителями бара. Увидев Тараса, растянула губы-бантики, спросила, не нужно ли чего сыну герр коменданта. Фрау Ева постоянно оказывала парню разные знаки внимания. Стоило им встретиться, как фрау непременно осведомлялась, нет ли какой-либо просьбы. Произносила слова с непременной милейшей улыбочкой, но выражение глаз оставалось холодным.
Хозяйка скрылась на кухне. Посетители бара лениво потягивали пиво. В воздухе плавал сизый дымок, от дешевых сигарет стояла ужасная вонь.
Тарас потолкался в зале, затем по скрипучей лестнице поднялся на второй этаж. Здесь он еще не был. Так же, как внизу, вдоль коридора шли номера. На каждой двери белела эмалированная табличка с цифрой, и лишь на двух крайних обозначений не было. Вероятно, тут находились апартаменты хозяйки. Последняя дверь была настежь распахнута.
Тарас заглянул в комнату. Справа диван, обтянутый коричневым плюшем, у окна – массивное, с резьбой по дереву бюро, наклонная крышка испачкана чернилами. В углу – старинной работы книжный шкаф, на застекленных полках множество книг. Толстые, в разноцветных с золотым тиснением переплетах, они выстроились, как на смотре. Тараса неудержимо потянуло к шкафу. Читал он по-немецки, правда, не так хорошо, как говорил. Болтать выучиться легче, а прочесть написанное, да еще готическим шрифтом, удавалось с трудом. «На худой конец хоть картинки погляжу», – решил.
Взгляд упал на валявшийся в кресле толстенный в сафьяновом переплете альбом. Очевидно, кто-то недавно его рассматривал,
