— Малгар…

Даже спросонья граф Арэнт узнал голос Дронга. Кроме его барона Дронга потревожить отважился бы только Кагиар. Но Кагиар лежал в своей палатке с переломанными костями, страдая от жутких ран.

— Готов завтрак, Малгар. Свиные ребра зажарили. Так что, ты вставай. Распоряжусь запрягать лошадей? — спросил Дрогн, вглядываясь полумрак графского шатра.

— Да, — хрипло произнес граф. — Готовьте повозки, времени у нас не так много, — он шевельнулся, приподнял голову и с удивлением обнаружил, что его правая рука обнимает эльфийку.

Она по-прежнему спала, не отреагировав ни на голос барона, ни на шевеление самого Малгара. Как так случилось, что он уснул рядом с ней граф не слишком помнил. После того как посланные за Ольвией слуги вернулись, граф Арэнт пришел в ярость и приказал выпороть до полусмерти тех двоих оставшихся в живых после встречи с Ольвией. Он жутко злился, хотя прекрасно понимал, что вина слуг не велика. Что они на самом деле могли сделать, если графиня снова неожиданного превратилась в оборотня? Ведь он сам и виконт Кагиар, и Дронг с Герхом, и кучей слуг ничего не могли поделать, когда это случилось с Ольвией вчера в лагере. Все растерялись, многие бросились врассыпную. Чего говорить о посланных за ней всадниках, которых даже нельзя считать настоящими воинами — так, вооруженное отребье с трусливыми сердцами.

Вопрос был в другом: почему это происходило теперь с его женой? Причем происходило еще до наступления Двоелуния и именно в те моменты, когда ей это было выгодно. Ведь именно превращение помогло этой шлюхе избежать расплаты за грехи! Расплата все равно ее настигнет, но Малгару хотелось, чтобы это случилось как можно скорее. Слушая вопли слуг, которых Урхис сек плетью возле пустой клетки, граф Арэнт решил залить досаду вином. Устроился у костра с бароном Герхом и выпили с ним по несколько кубков красного Луврийского. Этих возлияний под скверное настроение хватило, чтобы Малгар изрядно опьянел. Настолько, что его пошатывало, когда он возвращался к шатру. Затем он набросился на эльфийку, снова со всей пьяной страстью овладел ей. Нанизывал остроухую красотку на член, наслаждаясь ее вздрагивающим телом и ее стонами. Как уснул, Малгар не помнил. Но сейчас, утром, стало ясно, что он очень рисковал. Ведь цепи на Ионэль давали ей достаточно свободы: дотянуться до оружия, лежавшего у графского сундука, она, конечно, не смогла бы, а вот попытаться задушить Малгара, накинув ему на шею цепь, пленница была вполне способна.

Вспомнив вчерашнее и окончательно проснувшись, Малгар сел, опираясь на подушки. Затем взял эльфийку за ухо и повернул к себе. Иона тут же очнулась, дернулась, старясь вырваться — лязгнули цепи, остановив ее резкий порыв.

— Тебе, дрянь, понравилось, как мы с тобой вчера порезвились? — спросил Малгар, сжав ее ухо до хруста.

— Нет! — огрызнулась Тетива Ночи, вонзая в его руку ногти своей свободной левой руки.

— Врешь! Тебе понравилось! Ты даже орала от удовольствия! — усмехнулся граф, вспоминая ее вчерашнюю.

В ответ эльфийка смогла лишь расцарапать его руку.

— Дикая кошка, ты мне кое-чем интересна! Зверь живет в тебе. Настоящий зверь. Такое редко бывает в женщинах. Жаль, что не так много времени, чтобы этого зверя я укротил. Хочу дать тебе выбор. Желаешь, чтобы трахал тебя в грядущую ночь я или тебе приглянулся кто-то из моих друзей? А может отдать тебя на потеху слугам? — Малгар сжал ее скулы своими железными пальцами, заставляя эльфийку смотреть в глаза. — Ну, говори!

— Ты, — выдавила Иона, чувствуя, как к горлу подкатывает горький ком. Тело болело, после побоев, болело ее лоно и задница после вчерашнего. Ей хотелось добавить: «Лучше, просто убей, сукин сын!», но стиснув зубы, она не выпустила из себя эти слова.

— Вот как? Значит я тебе приглянулся. Хочешь быть мне верна? — Малгар рассмеялся, но как-то недобро. — Верна, не так как эта шлюха Ольвия. Я исполню твое желание — пусть будет так. Пока Калифа не заберет твою душу будешь мне верна.

— Малгар, ну что ты? Ждем к завтраку! — известил снова заглянувший в шатер барон Дронг. — Сказать, чтобы эльфийку волокли в клетку?

— Нет, — граф Арэнт отпустил свою пленницу и встал. — Пусть едет в повозке со слугами. Только цепи хорошо закрепите, чтоб не покалечила кого-нибудь.

* * *

Господин Олрис оказался крохобором. Может быть, он повел бы себя иначе, если бы его супруга — та самая женщина, которую спасла Флэйрин — оказалась дома и воззвала к его совести. Однако, она до конца месяца уехала в Луврию. За услугу, необходимую мне он запросил аж триста гинар — сумма грабительская за час-другой обычного контроля чужого тела. Самое неприятное, что его непомерные аппетиты, практически делали меня нищим — в кошельке оставалось менее сотни гинар. Все же я рискнул, согласился на его помощь. Риск здесь заключался не в том, что я теперь был совсем на мели, а в том, что жадные люди зачастую бывают людьми бесчестными — относятся именно к той категории личностей, которой опасно доверять свое тело.

— Райс, прости меня. Не думала, что он окажется таким мерзавцем, — тихо сказала Флэйрин, по пути к «Вечерней Звезде». — Давай откажемся! Пошлем его к шету в задницу! — добавила она чуть громче.

Я обернулся на шагавшего за нами мага. Он шел шагах в десяти-пятнадцати, задержавшись у хлебной лавки и немного отстав.

— Флэй, успокойся. Тебе не за что извиняться. Разве ты можешь быть в ответе, за незнакомого человека? Дам я ему эти несчастные триста гинар. Жизнь моего ученика для меня бесценна, — сказал я, рассудив, что мне все же стоит пойти на риск и на такие немалые траты. Откажись я сейчас от его услуг, мне бы пришлось метаться по Вестейму в поисках другого мага: недорого, кристально честного, да еще такого, личность которого не вызывала бы отторжения. Но где такого взять в Вестейме? Таких людей, наверное, не слишком много на всем Кайлосе. Так что, все опасения, продиктованные прежним опытом, я решил задвинуть подальше.

— Есть только одна проблема, — я взял вампиршу за локоть, — эти триста гинар — мои последние деньги. Останется там лишь на еду дня на два-три. И мне скоро потребуются деньги, оплатить комнаты в таверне, —