между тремя сыновьями его: Константином, Констанцием и Константом; но преждевременная кончина старшего императора в междоусобной войне с братом сделала младшего властителем всего запада, а Констанция — всего востока. Однако же, в краткое свое правление Константин успел возвратить из Тревира знаменитого изгнанника Афанасия на престол Александрийский, где ожидали его радостная встреча верной паствы и новые гонения за Православие; слабый Констанций, обольщенный одним пресвитером, совершенно предался на сторону арианскую, и палаты его, где господствовали евнухи и жены, наполнились распрями богословскими. Хотя один из сильных Евсевиев, ученый епископ Кесарийский, умер, оставив по себе многочисленные творения и сомнительную молву о чистоте своей веры; но другой Евсевий, Никомидийский, имевший дальнее сродство с домом царским, приобрел еще большую власть, и как однажды перешел неправильно с кафедры Веритской на Никомидийскую, так опять, вопреки канонам, заступил место Св. Александра в Царьграде. Столетний святитель, чувствуя приближавшуюся кончину, говорил плачущему о нем клиру: «Если хотите иметь пастырем мужа сановитого и опытного в делах житейских, изберите Македония; если же желаете мужа назидательного в учении и образцового жизнью, возьмите Павла». И Павел был избран общим согласием всех православных, но император Констанций, раздраженный выбором, перевел на его место Евсевия.

Начались опять происки и клеветы против великого Афанасия; евсевиане послали на него обвинителей к епископу Римскому Иулию, преемнику св. Сильвестра; не остался в бездействии и обвиняемый; до ста епископов Египетских соединились в Александрии и написали окружное послание ко всем кафолическим Церквам, в котором излагали от начала все неправедные нападки ариан и свидетельствовали о невинности своего пастыря. Между тем в присутствии самого императора соединился другой собор в Антиохии, по случаю освящения великолепного храма, сооруженного там Константином; большая часть епископов были православные, но председательствовал Евсевий; никто из западных не явился, Максим Иерусалимский отказался прийти; и главнейшие из ариан, чувствуя пред собою преимущество православных, принуждены были, ради общения с ними, составить два исповедания веры о Божестве Господа Иисуса, в таких выражениях, которые наружно вполне удовлетворяли чистым догматам, хотя и проникнуты были втайне духом Ария. Собор в особенности занялся благочинием церковным, постановив 25 правил, принятых повсеместно. Несмотря на частые переходы Евсевия с кафедры на кафедру, строго запрещены были такие перемещения и избрание епископов без воли областного митрополита и принятие клириков или отлученных одной епархии в другой, также жалобы императору на единогласные решения областных соборов, которые должны были соединяться дважды в год; хорепископу не велено выходить из пределов своей власти, посвящая кого-либо свыше степени чтеца и иподиакона, епископу же вверено полное управление достоянием церковным, с извещением, однако же, клира о своих распоряжениях, и подтверждено повсеместно празднование Пасхи по канонам Никейским.

По окончании собора Антиохийского, до сорока епископов, преданных Евсевию, воспользовались строгостью новых правил против тех, которые будучи низложены со своей кафедры, прибегают к императорам, чтобы обратить эти каноны на Афанасия и, сильные присутствием царским, посвятили на место его некоего Каппадокийца Григория. Констанций отправил воинов для водворения его в Египте и приказал о том своему наместнику Филагрию, который кровью и святотатствами ознаменовал поставление Григория в церквах Александрийских. Лучшая взята была приступом; притвор, где находилась купель, предан огню, опрокинуты Дары и на Святой Трапезе принесены языческие жертвы воинами Римскими; поруганы девы, избит народ, собравшийся на молитву. Приближалась Пасха и та же участь готовилась православным, которые собирались в кафедральной церкви Афанасия, но любящий пастырь спас от погибели чад своих произвольным удалением и тайно отплыл в Рим, обличив прежде окружным посланием неистовства арианские и возбудив всех епископов мужественно стоять за правую веру.

Доблестного по себе поборника оставил он в Египте, в лице великого Антония. Слыша на пустынной горе своей, что Григорий с приставами царскими обходит область, мучительски принуждая верных к своему общению, и даже умертвил знаменитого исповедника епископа Потаммона, он укорил письменно недостойного пастыря и предрек внезапную смерть жестокому исполнителю его воли, Валакию, который погиб пять дней спустя от конского удара.

Между тем Афанасий основался в Риме в ожидании суда на своих гонителей и там описанием подвигов св. Антония познакомил Запад с жизнью иноческою; первой возымела желание ей подражать одна из самых именитых жен столицы, Маркелла. По зову епископа Римского обратились к нему и другие лишенные кафедр своих: Маркелл Анкирский, Асклений Газский, Лукий Адрианопольский, со многими иными из областей Востока, которых продолжали преследовать ариане, даже и по смерти главного своего покровителя Евсевия. Исповедник Павел снова был возведен на Цареградскую кафедру, но Феогнис Никейский и Феодор Ираклийский посвятили на место его Македония и, возбудив тем волнение в народе, сделались опять виною изгнания Павлова.

Однако же враги Афанасия, которые сами обратились с жалобами на него к престолу Римскому, опасаясь личного его присутствия в древней столице, не соглашались предстать туда на собор, по приглашению папы Иулия, и, задержав довольно долго в Антиохии посланных им пресвитеров, отпустили, наконец, с ответною грамотою, в ней отказывались от нового разбирательства дела, уже решенного соборами Тира и Царьграда. Тогда Иулий единодушным согласием пятидесяти епископов, собранных в Риме, оправдал Афанасия и Маркелла, обвиняемого за неправильные выражения о Лице Сына Божия; в пространном послании к епископам Восточным он с должным смирением излагал им всю неправильность их поступков против Афанасия на двух соборах и насильственное отнятие его кафедры, ознаменованное неистовствами Григория, который не имел на нее никакого права даже и потому, что сам не был родом из Египта и не избран своим клиром. Оправдывая мнения Маркелла Анкирского, Иулий укорял их самих за то, что, несмотря на решение Вселенского Собора, приняли в общение Ария, и говорил, что дело Афанасия, как святителя первостепенной кафедры, не могло решиться без общего суда Римской и всех Церквей, по издревле принятому обычаю.

Не довольствуясь одним посланием, папа обратился к императору Константу, прося его ходатайства в пользу низверженных Афанасия и Павла, и Констант написал о том царственному брату, который со своей стороны послал в Галлию четырех епископов, самых ревностных врагов Афанасия. Но их льстивые речи не могли убедить Константа, и Максимин, епископ Тревирский, не хотел с ними сообщаться, потому что сами они чуждались общения с Афанасием.

Протекло три года, в продолжение их епископы арианские издали в Антиохии еще два изложения веры, чтобы только избежать Символа Никейского, и послали четвертое свое исповедание, весьма пространное, в Медиолан, где несколько епископов собрались в присутствии императора Константа и великого Афанасия. Но, несмотря на все убеждения Восточных епископов, никто из Западных не хотел принять нового изложения