Шрифт:
Закладка:
Хозяин наблюдал за Улисом из окна кафе, словно за собственным сыном. Даже когда завёлся движок дорогого авто, он всё ещё надеялся, что щедрый клиент вернётся. «Ромер», лихо вырулив к дороге, унёс парочку прочь. Гари с сожалением вздохнул, по инерции провожая взглядом рванувший следом за новенькой машиной потрёпанный, старый «Атом».
Тень Лабиринта
Тень Лабиринта
Сектор один ноль шесть один. Остар
Круг семьдесят третий
День сто пятьдесят третий
— Ты глянь, глянь, друг! — старался перекричать шумный зал стрип-клуба весельчак с разбитым носом. — Она прям наизнанку вывернулась за мою десятку!
Хорст нехотя вернулся к реальности. Перед ними, на расстоянии вытянутой руки, извивалась уже другая девица. Была она значительно пониже длинноногой брюнетки, но формы имела не хуже. Крашенные в белый, стриженные под каре волосы постоянно разлетались по её лицу, заставляя танцовщицу время от времени отбрасывать влажные пряди. Этот жест руками она умело вплетала в свой зажигательный танец, а часто и вовсе не обращала на эту мелочь никакого внимания. Казалось, она даже ослепнув, смогла бы станцевать, не задев ни одного стакана на высоком бортике сцены, и уж точно не разминулась бы с шестом. Зрителям была всё также плевать на лицо пляшущей перед ними голышом куклы. Для них сменилось лишь тело. Как раз сейчас стриптизёрша собрала непослушные пряди и ловко переместила их за уши. Хорст увидел мелкие черты потрёпанного жизнью, некрасивого лица. Как и все её подруги она пыталась исправить реальность косметикой, но поплывшая от пота тушь, излишне яркая помада и проступившие под злыми глазами мешки производили отталкивающее впечатление. Особенно глаза не понравились Хорсту. Она улыбнулась щедрому клиенту, но в них отражались внутреннее недовольство и пустота. Сравнил их с глазами той официантки в кафе у дороги. Презрение за его мелочность и пренебрежение к щедрости Улиса. Разбрасываясь деньгами этот ублюдок получал ровно тоже, что и он.
Накатила злоба к себе, но больше к сидевшему рядом маньяку. Вновь, наверное в сотый раз с того момента, как они покинули дом Улиса, перед глазами всплыли жуткие картины увиденного в проклятом подземелье. К горлу подступила тошнота.
— Я скоро, — буркнул он «другу», вскочив с кресла. — Нужно отлить.
— Норм, — кивнул Улис. — Не задерживайся, друг, веселье только началось.
Они посетили множество злачных мест пригорода и всё же вернулись к стриптизёршам. Улиса явно зацепила длинноногая танцовщица, а Хорст снова свалил в туалет. Вот уже вторые сутки он ел, пил и спал вместе со своим хозяином. Страх не отпускал и даже спиртное не помогало забыться. Его тошнило. Уборная явно не являлась тем местом, где можно спокойно подумать, но и здесь Хорст, после того, как заблевал одну из кабинок, залип у умывальника. Воспоминания роились в его голове словно назойливые мухи. Он не мог не вспоминать ту ночь снова и снова. Преступнику казалось, что только так он оградит себя от помешательства.
Они сопроводили богатенького терпилу до его дома. Располагался тот далеко от жилых мест, у давно пустовавшей фермы. С виду был неказист, а потому в болтовню пижона верилось всё меньше. Подождали, пока парочка скроется внутри. Затем Оги с Флином пошли следом. Его, как обычно, оставили за рулём. Оно и понятно, что взять с трусливого доходяги. Велено ждать и, когда всё закончится, отвезти их с добычей обратно к отелю. Он мог бы заметить, что возвращаться не лучшее решение, но кто ж его послушает. Так сказал Оги, Флин поддакнул, а его и не спрашивали.
Ждать пришлось долго. Ночка была жаркой во всех смыслах. Опущенные стёкла не помогали. Хорст вышел из машины с купленной в автомате отеля бутылкой эля. Та всё ещё оставалась холодной, и он приложил её к щеке. На усыпанном яркими звёздами чёрном небе ни облачка. Огромная, нависавшая над фермой луна освещала всё вокруг и вселяла обманчивое чувство безопасности. Лёгкое, едва ощутимое дуновение ветра, оборвавшееся так же резко, как и возникло, не принесло облегчения. Он нырнул в окошко, чтобы воспользоваться висящим на ключах брелоком. Сменив несколько машин, преступник никогда не расставался с этой открывалкой в форме черепа. С каких-то пор он начал верить, что эта безделушка приносит ему удачу. Запрокинув голову Хорст сделал пару жадных глотков прохладной, бодрящей жидкости.
Пижон уже стоял рядом, застав его врасплох и испугав не на шутку. Эль полетел не в то горло. Он закашлялся, расплёскивая содержимое бутылки себе под ноги.
— Полегче, друг, это всего лишь я, — блеснул шикарной «лунной» улыбкой Улис.
Вкрадчивый, с излишне добрыми нотками голос показался Хорсту пострашнее злых окриков Оги или тупых ругательств Флина. Уже одно то, что этот странный малый вышел к машине вместо его подельников, вселяло страх. И это странное обращение «друг», звучащее как «раб». А главное — резкая перемена, превращение беспечной жертвы в опасного хищника.
Улис приложил окровавленный платок к разбитому носу. Скривился от боли, а смотревшие в упор на Хорста глаза сверкнули серебром. Возможно лишь игра лунного света, но и без того не отличавшийся смелостью преступник оцепенел. Не смотря на жару, холодные капли пота покатились по лицу, шее, спине. Руки задрожали, бутылка выскользнула из ставших непослушными пальцев и шлёпнулась в песок. Пенистый напиток расползался маленькой, быстро исчезающей лужицей. Он зачем-то сосредоточился именно на этом событии, но одновременно лихорадочно соображал, как вернуться за руль. Бегство представлялось единственным возможным вариантом спасения. Тогда он ещё полагал, что странный щёголь хочет сдать их полиции. Хорст боялся попасть в тюрьму,
