на этот раз в десяти метрах, и побежал.

Взмах руки, и его движения медленные, прыжок вбок, взмах, и вновь поймала. Дернув рукой, она, сама того не ожидая, подтянула его к себе на какое-то расстояние. На лице Маркуса расцвела улыбка. Он вновь исчез, чтобы оказаться совсем близко. Выставив руку вперед, чтобы сбить Тами, он сделал несколько шагов, но тут же упал, сам сбитый с ног невидимой опорой. Она все же успела выставить щит.

— Отлично, — показал он ей поднятый вверх большой палец, приглашая занять место рядом с остальными.

Глава 40

— Валера, — позвал он наконец.

— Мой дар иной, — отозвался тот. — Я даже не знаю, как могу пригодиться, — он был растерян. Я не видела его таким давно, казалось, он и сам не понимает, что может делать.

— Уверен, должно быть еще что-то, — говорил Маркус. — Просто надо понять.

— У меня тут вопросик назрел, — Тоннеля облокотилась о перила руками. — Тотемы такие всегда? Ты говорил, что избранные меняются, потому что смертны. А что до животных? Мой волк потом перейдет другому? Всегда были лишь эти?

— Нет, — отозвался Маркус. — Они разные, тотем подстраивается под хозяина, а хозяин под тотем. Вы их отражение в реальном мире, а они ваше в магическом.

— Тогда откуда ты знаешь, что может каждый из нас?

— Ты забыла, сколько мне лет? — пожал он плечами. — Порою они повторяются. И я не знаю каждый, научился просто предполагать, вы же сами раскрываете их.

— У тебя получится, — улыбнулась я Валере, зачем-то пожав ему руку.

— Типа, вдохновила на подвиг, Цветная? — хмыкнула Тоннеля. — Слепой, не томи, хочу посмотреть и на твой апгрейд.

Валера неуверенно спустился вниз и встал там, где уже побывал каждый из нас.

— Я правда не знаю, — развел он руками, не понимая, чего именно от него ждут.

Маркус пристально смотрел на Валеру, размышляя. Если его дар — прозрение, то возможно есть и другая сторона медали.

— Попробуй меня ослепить, — предложил помощник Валере.

— Как это? — не понял поначалу тот.

— Выколи ему глаза, — подсказала с трибуны Тоннеля и расхохоталась. — Блондин, надо было меня просить.

— Я правда не знаю, что должен сделать, — признался Валера.

— Ты слишком добр, — вынес вердикт Маркус. — И не хочешь причинять боль другим, тем более, чтобы кто-то чувствовал то же, что и ты. Но сейчас все иначе. Или мы, или нас. Кого ты хочешь видеть рядом: врагов или друзей.

— Конечно друзей, — отозвался мужчина.

— Тогда пробуй.

Валера смотрел на соперника, потом обернулся на нас. Я поняла, что у него ничего не выйдет, Маркусу придется прибегнуть к тому же, что он проделал со мной, и он толкнул Валеру, тот упал.

— Разозлись, — просил Маркус, и я поняла, что он и сам не хочет делать чего-то большего.

Валера поднялся и извиняюще посмотрел на соперника. Маркус цокнул. Я видела, как он замахивается и бьет Валеру в живот. От неожиданности тот согнулся, и мне сделалось его невыносимо жаль. Мне казалось, что я тоже чувствую его боль, и она куда неприятней той, которую испытала я совсем недавно. Было обидно и горько за него, но осознание, что так надо, укоренялось.

— Я не могу, — качал головой Валера, и получил новый удар.

Мои руки сжались, он был для меня тем, кого я всегда брошусь защищать, но сейчас было рано, урок не получен. Тами сжалась в комок, не зная, стоит ли ей вмешаться. Казалось, даже Маркусу не хотелось этого делать, но Валера был упертым. Когда третий раз кулак врезался в живот парню, я закричала.

— Хватит!

Все повернулись в мою сторону. Я видела, что Маркус и сам согласен. Нет нужды бить того, кто не может ответить. С Виталиком он был другим.

— Ты права, — согласился он, помогая Валере добраться до кресла. — Ты как, друг? Тами, — попросил он ее, кивнув на мужчину.

— Все в порядке, — успокоил Валера, держась за живот. Сейчас мне было интересно, какой у него цвет, но вряд ли он скажет правду.

— Неужели нет другого выхода? — ринулась я за Маркусом следом, когда он решил ретироваться.

— Думаешь, мне это все нравится? — он резко повернулся ко мне, и я наткнулась на его грудь. Моментально обдало жаром. Я чувствовала спиной, как остальные смотрят в нашу сторону. — Вы плохо меня знаете, если думаете, что мне приносит удовольствие бить вас!

— Я не это хотела говорить, — стушевалась я.

— Лия, — подал голос Валера, — все нормально, правда. Я верю Маркусу.

— Если ударили по правой щеке — подставь левую, — процитировала Тоннеля Библию. — Да, Слепой? Я бы на твоем месте выбрала второй вариант.

— Там нет вариантов, Юля, — ответил тот.

— Бей в обратку, вот мой вариант!

Валера улыбнулся.

— Знаешь, Тами, теперь я не понимаю, что здесь делаю, — как-то горько сказал он, пока она держала руки на его животе.

— Ладно, — подвел итог Маркус. — Теперь я понимаю, с чем предстоит работать. Сейчас некоторым из вас я покажу прыжки, потому что они, возможно, смогут спасти вашу жизнь. Вы должны знать, с чем столкнетесь. — Юля, — позвал он. Почему он не пригласил меня первой, когда я стояла рядом.

— Место можно выбирать? — хмыкнула она, подходя к помощнику, а мы встретились с Маркусом взглядом.

— В пределах нашей планеты, — решил он предупредить ее.

— Весь кайф обломал, — сделала вид, что скуксилась она. — Тогда Варанаси.

— Что это? — не поняла я.

— Город-крематорий в Индии, — ответил за Юлю Маркус. — Почему туда?

— Люблю все жуткое, — понизила она голос.

— Ладно, — как-то быстро согласился он, и в ту же секунду они пропали.

— Я сломаю ему пару ребер за тебя, — пообещал Виталик Валере.

— Не стоит, — усмехнулся тот. Тами закончила и разминала руки. — Как говорится, тяжело в учении — легко в бою.

— Думаете, их много? — Тами села в кресло рядом со Слепым. — Ну тех, с кем нам придется сражаться.

— Надо этот вопрос Маркусу задать, — решила я. Отчего раньше он не приходил в голову. Я стояла посредине тренировочного поля и ждала, когда они вернутся. Кто знает, сколько им понадобится времени, чтобы прыгнуть назад.

— Со мной так не церемонился, — будто озвучил мои мысли Виталик. — А что, если они не вернутся?

— Как это? — не поняла я.

— Что стоит ему оставить ее где-то там? — я слышала сомнение в голосе друга.

— Да ну, он не поступит так!

— Много ли ты о нем знаешь, — не соглашался Виталик, начиная нервничать.

Прошло уже минут двадцать, как их не было, и меня терзала ревность. Неужели он и с Тоннелей такой?

— Соскучились? — услышала я знакомый голос,