— И из какой ты деревни? И как звали твою мать? — задала она вопрос.

— Из Воробьевки, что в четырех днях пути от сюда. А как звать мать я не знаю, она не жила в нашей деревне, а просто ночью набрела на дом целительницы. Бабка Авдотья помогла ей родить, а потом мать ушла, так и не узнав обо мне, что выжил, — по сути мать должна сопоставить факты и догадаться.

— И что за проклятье она произнесла, что вернуло ребенка снова в тело? — каким-то хриплым голосом спросила ведьма.

— Прокляла род Юсуповых. Чтобы им не суждено было ни размножиться, ни прекратиться, пока кто-то добровольно не пожертвует жизнью, — бабка ни один раз сетовала на это проклятье, говоря, что девчонка по глупости свою кровиночку лишила большого потомства.

— Вот хотел спросить, можно ли снять это проклятье? — когда снова поднял глаза на мать, то по ее щекам бежали слезы. Догадался, что вспомнила и признала меня.

— Прости меня сынок, я не знала, что так получится, — она встала из-за стола и пошла за рукомойником, дабы вытереть слезы.

— Мам, а почему ты плачешь? Что-то случилось? — вернулся Захар, видя, как мать утирает слезы.

— Да, к нам вернулся твой старший братик, — ответила она.

— Это же хорошо! А почему тогда плачешь? — Захар сейчас гладил мать по волосам. Она присела на корточки, видно ее также не держали ноги, как и меня сегодня.

— Потому что я его бросила, а еще и прокляла, — она продолжала плакать.

— А кто мой братик них троих? — улыбнулся мальчишка, рассматривая нас, немного опешивших от происходящей ситуации.

— Это я, потому и похожи с твоей мамкой, — улыбнулся ему в ответ.

— Ура! Ты теперь останешься жить с нами? — сделал какие-то неправильные выводы братишка.

— Ммм, нет, наверное, не думал об этом. У меня же есть друзья, — посмотрел на Есению и Ивана, а уж Петьку одного оставлять управлять большой страной тоже не могу.

Весь оставшийся вечер мы сидели за столом, пили чай с медом и малиновым вареньем. Матушка все расспрашивала о моей жизни и чему я научился за это время. Удивилась, когда рассказал о бабке Ягоде, о которой она тоже много слышала из сказок и преданий. О том, как научился исцелять зверей. Качала головой, когда поведал, что спас Петра и помог предотвратить стрелецкий бунт. Единственное, о чем умолчал, что мы с Петькой переселенцы из чужого мира, не хотел терять любовь новообретенной матери. Да и про Петра такой секрет нельзя было раскрывать никому. О нем знали лишь мы втроем. Есения побожилась уйти с этой тайной в могилу. Просидели до ночи за разговорами. Но о серьезных делать, как справиться с нашими проблемами, решили поговорить завтра.

Когда мелкий с друзьями отправились спать, матушка попросила меня остаться ненадолго.

— Пока мы одни, хотела тебе рассказать еще и о двух братьях Юсуповых, являющимися твоими отцами, возможно, другого случая больше не представиться. Мне очень стыдно, что все так получилось, и я тебя бросила. Когда-то была молодой и красивой дворянкой из рода Дашковых, ты, наверное, слышал о них? Хотя, раз вырос в деревне, то навряд ли. Почему это сейчас рассказываю? Раз ты с императором, то можешь встретить моих родных. Они меня уже давно похоронили. Хочу, чтобы все так и оставалось, ведь позор, которым меня покрыли братья Юсуповы можно смыть только кровью. А я не хочу, чтобы кто-то еще из моих близких пострадал. Они сильные воины, обладающие магией. Моей семье с ними не справиться. Когда я была совсем юной, меня пригласили на пир, вместе с родными. Отец Петра пожаловал братьям земли, так как проиграл Золотой Орде. Вот они и творили на своей территории все, что вздумается. Я была наивна и глупа, что согласилась с отцом поехать на праздник. Братья меня приметили и решили по традиции, не спрашивая разрешения у моего отца, просто выкрасть из семьи. Они были сильно пьяны, когда задумали недоброе. Наутро, когда уже все произошло, и меня, обесчещенной, вернуть назад уже не получилось, то решили запереть и спрятать. Моя семья сильных ведьмаков им бы такое не простила, узнай, что те сотворили. Я стала для них игрушкой, которую они насиловали тогда, когда вздумается. Все девять месяцев пыталась сбежать или покончить с собой, но это мне не удалось. И только когда пришла пора рожать, отвезли в глухую деревню, чтобы бабка-повитуха приняла роды. Тогда удалось оттуда сбежать в лес. Два дня бродила, надеясь умереть, пока не наткнулась на еще одну деревню. У меня начались схватки, и твоя бабка помогла родить. Но ты появился мертвым, оттого что я долго ходила в таком состоянии по лесу. Это моя вина. Тогда-то и прокляла этот ужасный род, который не достоин размножиться и будет влачить свое жалкое существование, пока хоть один из потомков не станет другим. Пока не отдаст жизнь ради другого по доброй воле. Не знала, что мое проклятие вернет тебя к жизни, хотя не позволила этому роду прервать существование. А ты был их единственным ребенком на тот момент. Я обязательно придумаю, как исправить, содеянное мной. Хочу, чтобы у тебя было много детей и никто не отдавал свои жизни, дабы снять проклятие.

Я не осуждал матушку, она ни в чем не была виновата. А вот, когда вырасту, отцам, неизвестно кто из них мой истинный, обязательно отмщу обоим.

Долго не мог заснуть, все думая о матери, о новой семье, об уродах-отцах, о проклятье, о Петре, который остался отдуваться за всех.

«Матерь Божья, мы все сегодня забыли о царе. Как он там, не споили ли его мужики? Не потерял ли он нас случайно? Не обиделся, что бросили его одного?», — и так сна не было, так вообще пропал окончательно. Сейчас, посреди ночи, искать и будить друга уже бессмысленно. Но вот узнать, все ли с ним в порядке, можно'.

— Митрофааан! Выходи, есть поручение, — проговорил, ожидая своего домового. Ни за что не поверю, что он не проложил сюда дорожку. Подозреваю, что часть территории этого дома уже мог выкупить на время.

— Ну, что