тяжело дышит Аня, а чуть дальше насвистывает Костя. Костя надежный, он присмотрит. От этого становилось немного легче. Да, она многое угадала давно, остальное достаточно было сложить правильно, а с логикой у нее проблем не было. Только не все вещи поддавались логике, не говоря уж о таких чертиках из табакерки, каким был физрук. Если бы отец не пошел за ними, если бы Лена не предупредила его эсэмэской, что они идут к пещере… Множество «если бы».

Лена привыкла, что смерть ходит близко, но никогда не трогает своих. Они были своими тут, в поселке. Умирали разве что от болезней и старости. А еще умирали приезжие. Вот их Лена привыкла не жалеть. Разве они сами не понимали, на что шли, когда ехали сюда? Места тут дикие, оставались бы в городе, целее были бы.

Но этот год все перевернул, заставляя учиться опасаться. Новая наука Лене не давалась и категорически не нравилась. Ладно хоть папа сказал, что осталось совсем немного. Весна, лето пролетят быстро, а осенью можно будет вызвать Мурмура по-настоящему. Они так долго ждали этого, столько сделали, а этот глупец едва все не испортил. Жаль, нельзя сделать так, чтобы в поселок приезжали только туристы. Вот и эта Аня-Алиса тоже сейчас совершенно оказалась не к месту, так еще и привлекала птиц. Выйти из леса незамеченными точно не получится, когда стая кружит над головой.

Лена сосредоточилась на узкой тропинке, спускаясь к реке, а когда подняла голову, увидела еще одно совершенно нежелательное лицо.

– Я так понимаю, ты уже догадалась, – обратилась Лидия Николаевна к Лене, когда они все подошли ближе. – А вот Макин вряд ли.

– Что сразу Макин? – пробурчал Костя. – Я не нанимался тут загадками заниматься, мне сказали, что, если по физике трояк выйдет, никакого нового телефона!

– А ведь ты думала, что никто не поймет, верно? – Теперь Лидия Николаевна повернулась к Ане, и Лене почему-то стало тревожно. Странное ощущение опасности, идущей от школьной учительницы. И ладно хотя бы их, поселковой. Но Лидия Николаевна жила в городе, чужачка. – Я предупреждала, что тебе стоило остаться в большом городе, у нас тут смерть пары человек – событие.

– Если это не диггеры и не туристы, – добавил со смехом Макин. – Вот эти пропадают просто пачками.

Смех его пропал так быстро, словно кто-то щелкнул выключателем, а сама Лена с трудом сдержала вскрик, когда учительница вдруг одним слитным движением переместилась к Ане и вцепилась ей в шею обеими руками. Аня захрипела и задергала ногами, приподнятая над землей.

Заволновавшиеся птицы сначала ринулись в одну точку над головой Ани, отчего образовался плотный шар из черных тел и крыльев, а потом вдруг рассыпались, разлетаясь по соседним деревьям и замирая там.

– Черного человека нужно убить, чтобы он больше никого не убивал, – сквозь зубы произнесла Лидия Николаевна, которой, по-видимому, непросто давались усилия по удержанию Ани в руках.

– Какой еще черный человек? – Костя двинулся было помочь Ане, но Лена его удержала за рукав. – Кого убивали? Вы про кого вообще?

– Платона Рыськова… Карева… Карева не жаль, но все же. Нужно избавить девочку от твари внутри, и вам обоим лучше не вмешиваться. – И она вовсе не шутила, а еще… Лена была готова поклясться, что теперь она видит черного человека.

Аня не лгала, утверждая, что видела на месте преступлений убийцу. Словно просвечивая сквозь кожу, проявлялась едва заметная тень, которая была выше и крепче Ани. И точно такая же тень была у Лидии Николаевны. Лена лихорадочно соображала, медленно отодвигаясь в сторону.

Не проще ли взять и забыть, уйти прямо сейчас, уйти и не поворачиваться до тех пор, пока не скроешься с глаз, а потом бежать до самого дома, там мама, чай горячий, пирог…

Но… ей учиться еще целый год… Переходить в другую школу только из-за того, что один из учителей одержим и пытается убить учениц? Или это достаточный повод? Лена совсем запуталась.

Удивительное дело, от страха мысли метались как те птицы, набросились яростно и лезли в голову, словно было самое время думать о таких глупостях. Надо было бежать прочь, позвонить, кричать, наброситься с кулаками… Но Лена только мелкими шажками отодвигалась и не могла оторвать взгляда от рук Лидии Николаевны. Или, правильнее говорить, черного человека? Как будто им одного было мало, их оказалось два!

– Черного человека нужно убить, – повторила Лидия Николаевна, продолжая сдавливать шею Ани.

Лена никогда раньше не видела, как задыхается человек, и сейчас смотреть не хотела. Был бы рядом Витька или Алекс, можно было бы спрятать лицо у парня на груди, а с Костей оставалось только держать его за руки, потому что Костя добряк, и Костя не знает того, что знает Лена. Черный человек – Анин или любой другой – слишком силен, чтобы ему мог помешать человек обычный.

– Да вы же ее сейчас убьете! – Костя все-таки вырвался и попытался оттащить Лидию Николаевну от Ани.

– Не ее, только его, он первый уйдет, – сквозь зубы процедила учительница, но руки ослабила и даже спросила: – Ты одна?

Даже Лена видела, что нет! Тень на добрый сантиметр приподнималась над кожей кашляющей из-за передавленной гортани Ани, и Лена видела, что это Аня в ужасе, Аня не может прийти в себя, ей больно. А черный человек использует передышку, и сделает это прямо сейчас.

Лена рванула Костю за рукав на себя и шепнула:

– Беги.

Она хотела добавить, чтоб бежал к ее отцу, позвал на помощь, но в этот момент небо потемнело от поднявшихся птиц, и Костя побежал. Не оглядываясь, не останавливаясь, точь-в-точь как мечтала сбежать Лена. Только она не могла. Дочь своего отца, она не могла оставить сейчас все просто так и не узнать, чем закончится противостояние. Да просто не желая хотя бы снова видеть бабу Нюру с ее чертовой корзинкой, она должна была остаться на месте.

Птицы сложились в воздухе в живую неясную фигуру, а потом разом спикировали вниз. Если бы хоть часть их направилась к Лидии Николаевне, ее не спас бы даже ее собственный черный человек. Хотя и его теперь было видно невооруженным глазом. Что же, если у Лены еще оставались вопросы, как окружающие могли узнавать про черного человека, теперь они исчезли.

Однако птицы не пытались уничтожить Лидию Николаевну. Они били крыльями по лицу и плечам, проносились на уровне колен и снова поднимались в воздух без агрессии и не выбирая, кого именно облетают. Трое просто попали в птичий водоворот. Перья лезли