жители поселка полностью взяли на себя похороны. Кажется, так тут было принято, что близкие не занимались этим, а наоборот, каждый старался помочь хоть чем-то. Аня страшно хотела сказать, где именно она видела всю эту помощь, но тоже нельзя.

Впрочем… почему нельзя? Можно просто сбежать от опекунов, пока они не начали контролировать ее жизнь. Переехать в какой-нибудь большой город. Например, в ближайший крупный центр, в Пермь. До нее около пяти часов езды на электричке или автобусе. Можно поехать даже без вещей. А уже там обратиться в центр помощи пострадавшим от насилия в семье. Кажется, это так называется? Аня никогда таким не интересовалась, но она знала, что в крупных городах есть такие центры.

Она нагуглила, что такое место называлось «Социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних», там она могла остаться жить и получить любую помощь. Ей необязательно было даже рассказывать про поселок, достаточно было рассказать о том, что ее родители погибли и она не смогла продолжать жить там. Все просто. Она сфотографировала на телефон маршрут, решив, что выкинет симку от телефона сразу, как приедет в город.

На ноутбуке Лены во время ее отсутствия она нашла, сколько стоят билеты до Перми и как ходят автобус и электричка. Осталось добраться до вокзала. С собой она взяла только тот минимум, что позволили ей забрать из их с Виктором дома, бутылку воды и кусок пирога. Наверное, надо было дождаться возвращения родителей Лены, но Аня не хотела ни с кем прощаться. Она хотела начать все сначала.

Проблемы начались раньше, чем ей даже могло прийти в голову. Ее просто не посадили на автобус. И ладно бы Санек – совершенно незнакомый водитель.

– Станислав Михайлович не говорил, что тебе можно куда-то ехать, – и высадил из автобуса.

От обиды и возмущения Аня даже не нашлась, что ответить, на глаза выступили слезы. С какой стати отец Лены решал за нее, может она куда-то ехать или нет?

И только когда автобус отъехал, на нее накатил приступ паники. Получается, она заперта в этом проклятом поселке, где даже сильный и временами попросту пугающий Виктор то ли покончил с собой, то ли был убит цинично и страшно так быстро, что она не успела позвать на помощь. Может, права именно Лена: не всё ограничивается одним черным человеком и есть кто-то или что-то еще хуже? Но зачем этому… она, Аня?

От ужаса ее затрясло.

Аня бросилась за автобусом, но не для того, чтобы догнать. Ей нужен был новый план, и поскорее. До того, как этот водила расскажет родителям Лены, что она собиралась в город. Почему-то сейчас это казалось по-настоящему важным.

До города было всего километров пять или шесть. Быстрым шагом Аня могла дойти за час и еще успевала на электричку. Снег еще не сошел в лесу, который тянулся вдоль дороги, но сама она была сухая и на удивление ровная, так что спустя минут двадцать Аня совсем успокоилась и уверенно шагала в сторону города. Тут ей повезло, что Лена часто не хотела разговаривать в автобусе, и Аня просто глазела по сторонам. Конечно, свернуть тут и негде было, но она хотя бы точно знала, где идет и сколько ей осталось до города.

Меньше чем через час Аня вошла в город, а еще через пятнадцать минут подходила к железнодорожному вокзалу.

Она еще издалека увидела их, но шаг не замедлила. Она же не собирается делать ничего предосудительного, верно?

Завидев ее, Лена демонстративно достала телефон и позвонила.

– Да, папа, как ты и сказал. Пешком. Конечно, папа, целую.

Витька мрачно смотрел из-под челки, будто она обманула его надежды. Один только Дима Собакин явно чувствовал себя не в своей тарелке и старался просто на нее не смотреть. Костика не было.

– Аня, ты должна понимать, что сбежать не получится, – ласково произнесла Лена. – Спасибо, конечно, что благодаря тебе мы все прогуляли биологию, но, право слово, не стоило.

– Я просто хочу уехать, – зло процедила Аня, пытаясь пройти мимо Лены.

– Понимаю. – Лена шагнула так, что снова перегородила ей проход. – Но папина репутация пострадает, если его подопечная сбежит после того, как он взял за нее ответственность и поручился. Поэтому как минимум ближайший год, а лучше до конца одиннадцатого класса тебе стоит остаться с нами. Потом езжай куда хочешь.

– В любом случае уехать не сможешь сейчас, – подтвердил Витька. – В каждом автобусе или электричке окажется кто-то, кто сообщит, где ты сошла. Не все поселковые живут в поселке.

При этих словах Дима Собакин дернулся и впервые посмотрел ей в глаза. «Я же говорил», – сигнализировали они. А еще «Беги!».

Но куда и как бежать, Аня не представляла.

– Вы не понимаете! – чуть не прокричала она. – Он меня найдет! Он совсем рядом, и он убьет меня, как убил папу! Черный человек!

Ей показалось или в глазах Лены промелькнуло что-то странное?

– Я сомневаюсь, что он на самом деле хочет убить тебя, Алиса, – произнесла она. – Напугать – возможно. Но вряд ли убить. Но это не значит, что тебя никто больше не хочет убить, так что тебе правда лучше пойти с нами. Мы постараемся тебя защитить.

Аня заметила, что ни Дима, ни Витька не удивились тому, как Лена ее назвала. Похоже, она все разболтала. Вместо отчаяния внутри начала подниматься злость.

Она снова услышала шелест крыльев, но не обратила на них внимания. Просто устала.

– Я же говорила! – рассмеялась Лена и щелкнула телефоном Аню и что-то позади нее. – Это не дурацкий Аркадий Викторович со своими еще более дурацкими ритуалами. Это она!

Аня все-таки обернулась. Позади нее поднялась стая грачей, кормившихся на проталине у киоска. Они пытались образовать собой облако, но их было мало, и получался в лучшем случае бублик.

– В смысле, это из-за меня? – ахнула Аня, позабыв про побег. Просвистела электричка, но она и не задумалась о попытке улизнуть. Если бы она даже успела запрыгнуть без билета… Лена была права, ее снимут с поезда раньше, чем она доедет.

– Я понятия не имею, что их привлекает, но они появляются из-за тебя, – с довольной физиономией пояснила Лена. – Просто иногда поблизости нет птиц, и они прилетают позже. Ты что-то делаешь или чувствуешь, и даже сама не понимаешь что.

Злость. Ненависть. Ярость. Аня могла бы перечислить, что она сейчас чувствовала, но не стала. Кажется, ей правда стоит вернуться.

– Но что, если черный человек все-таки решит… – снова начала она лишь для того, чтобы не сдаваться просто так.

– Он не