Лидия Николаевна хмыкнула, но комментировать просьбу не стала, вместо этого начиная пояснять:

– Когда жажда становится нестерпимой, он идет на автовокзал и берет билет на ближайший автобус в любой город. Если нет автобусных билетов, проходит в железнодорожный вокзал и берет на электричку. Едет, выходит где угодно. Не обязательно в крупном городе, иногда даже на станциях, где электричка стоит минуту, не больше. Он убивает и едет дальше. Или обратно. Не оставляет следов. Не оставляет свидетелей. Иначе не выжить.

Аня подумала, что Лидия Николаевна с таким жаром говорит о черном человеке, словно сочувствует ему. Кто он ей – брат, отец, муж? И чем грозит Ане то, что она теперь знает… Да ничегошеньки она не знает, только как в этом убедить учительницу?

– Тебе надо уехать, Аня. – Учительница наконец прервала игру в гляделки и уставилась на свои руки, словно проверяла, не облупился ли маникюр. – Ты вносишь хаос в размеренную жизнь города, а в полиции не такие тупоголовые, как хотелось бы думать. Рано или поздно кто-то узнает Виктора Карева, или он попросту устанет каждый день ходить на завод. Черный человек убьет снова, и хорошо, если тебя. А если нет?

– Вы вообще слышите, что говорите? – возмутилась Аня. Даже бояться перестала. – Что значит «хорошо, если меня»? Я здесь именно потому, что не хочу умирать. Я тут прячусь!

– Вот и помни об этом, – неожиданно спокойно ответила Лидия Николаевна. – И возьмись уже за ум. Я видела твой настоящий аттестат, ты можешь учиться лучше.

Она встала, подошла к двери, отперла ее и распахнула пошире, мол, выматывайся. А когда Аня проходила мимо, шепнула ей в висок:

– Осторожнее. Будь осторожнее. Такие, как он, чувствуют друг друга.

Вот и поди пойми, предупреждение это или угроза!

Аня выскочила на улицу в растрепанных чувствах. Хорошо, что Лена и правда дожидалась ее рядом со школой. Она стояла, уставившись в свой телефон, и не заметила бы, что Аня уже вышла, если бы та ее не окликнула.

– Что от тебя классуха хотела? – спросила Лена, когда девушки пошли в сторону вокзала, чтобы сесть в пустой автобус, а не толкаться с другими пассажирами.

– Я так и не поняла, – честно призналась Аня. – Такое ощущение, что она специально меня доводит, чтобы я сорвалась.

– Да ла-адно! – с восторгом протянула Лена. – На какую тему хоть?

– Сказала, чтобы я училась лучше, потому что в моем настоящем аттестате оценки лучше. – Аня решила не говорить про черного человека, которого Лена явно считала чепухой и выдумкой больного сознания. Было любопытно посмотреть, как она станет глазеть на биологичку с больным сознанием, но это того не стоило. – Прикинь, она знает мои настоящие имя и фамилию. Это не ты ей рассказала?

Лена даже остановилась.

– Ты вот как это представляешь? – спросила она. – Пришла к училке и за чайком с печеньками выложила все про подругу? Хорошего ты обо мне мнения.

– Да я не о тебе плохого мнения, – торопливо поправилась Аня. – Я просто в таком шоке, что любые версии кажутся логичными.

– Она собирается кому-то рассказать? – Если Лена и обиделась, то никак это больше не показывала, и Аня была ей благодарна. Серьезно, ей хватало своих проблем!

– Вроде бы нет. – Она хотела сказать еще что-то, но в этот момент мимо них проехал автобус в сторону вокзала, и девочки припустили следом, чтобы успеть в него сесть.

Аня была рада, что смогла поделиться хоть с кем-то, и теперь можно немного успокоиться и не пороть горячку. Например, она не могла решить, стоит ли рассказывать Виктору о том, что теперь он стал проблемой для сохранения их тайны. По всему выходило, что говорить не стоит. Мало ли что он придумает, чтобы заставить учительницу молчать. И это при том, что она и так говорить не собиралась.

А если соберется? Против Ани у нее ничего нет. Да, девочка убежала из города после гибели родителей. Подростковый бунт, стресс и все дела. С учетом того, что у нее есть крыша над головой, она ходит в школу и вообще в целом ведет себя в соответствии с правилами, к ней не должно быть вопросов. Но вот Виктор… Даже фальшивые документы сделал ей он, и в случае чего она еще и в этом может представить себя жертвой обстоятельств. Запутавшаяся девочка, пошла на поводу, не придя в себя после трагедии.

М-да. Кажется, ему все-таки стоит рассказать. Неприятно будет, если его сможет узнать кто-то еще, кроме Лидии Николаевны.

Когда Виктор вернулся с работы, Аня твердо решила, что рассказывать не будет. Но, похоже, у Виктора были и другие источники.

– Я хочу с тобой поговорить. – Виктор нервно потер лицо руками.

Аня вздохнула. Похоже, она задремала, закончив делать уроки, иначе как можно объяснить, что она не заметила возвращения Виктора? Впрочем, при желании он даже в собственный дом проникал очень тихо. По шее прошел холодок. Пусть Аня ему верила, да и он ничем не выдавал свое криминальное прошлое, но она понятия не имела, чем он занимался до того, как уехал с ней в поселок. Без подробностей, но наверняка чем-то серьезным. Если Лидия Николаевна видела его в сводке, вряд ли это украденный кошелек или уличная драка.

«Только бы не киднеппинг», – подумала она внезапно и нервно хихикнула.

– Алиса, я серьезно. – Виктор не называл ее настоящим именем с тех пор, как получил новые документы. Аня перестала смеяться и замерла. – Я тут узнал, что некоторые люди в курсе, что мы с тобой не те, за кого себя выдаем. Причем твоя учительница из школы еще и в курсе, кто я. Ты знаешь об этом?

– Сегодня узнала, – нехотя ответила Аня.

– Ты не собиралась мне рассказывать. – Виктор не спрашивал, а утверждал.

– Не собиралась. – Аня пожала плечами. – Зачем? Она пообещала, что никому не расскажет. Ты тоже мне не рассказывал, что твое лицо есть в сводках полиции. Мог бы и бороду отрастить в таком случае.

Виктор замолчал, но, судя по тому, как заходили его желваки, был в тихом бешенстве.

– Нам стоит быть заодно, – наконец процедил он совсем тихо. – Или мы утопнем оба. Ты же не думаешь, что я оставлю тебя просто так, если пойду ко дну?

Аня фыркнула и, оставив угрозу без ответа, пошла ставить чайник. Разговор прошел не очень, но Аня и не пыталась сгладить углы. Она решила, что не будет думать об этом сейчас. Скоро весна, за ней лето, одиннадцатый класс. Осталось потерпеть совсем немного, и она избавится от опеки