— Чип…

— Никаких проблем. Хочешь, чтобы я тебя подождал?

— Нет, не надо. Неизвестно, сколько времени это займет. Иди домой, — короткий поцелуй, будто извиняясь.

— Ты придешь? — я легко прикоснулся к ее губам, охотно принимая ласку.

— Конечно, — выдохнула девушка в мои губы, впиваясь в них уже совсем не романтичным поцелуем, обещая явно нескучный вечер.

Мысли из головы мгновенно вылетели под напором бешеного желания. Я сжал ее ягодицы, вжимая девушку в себя, не в силах сопротивляться. В паху все напряглось до боли, требуя немедленного продолжения. Но Мура резко отодвинулась, вырывая из моей груди разочарованный стон.

— Давай все же подождем до дома, — прошептала, уткнувшись в мою шею, — не готова заниматься этим при свидетелях.

— Ты о чем? — голова соображала плохо, сказывался дефицит притока крови.

Мура весело хмыкнула.

— В каждом зале есть камера… Система безопасности…

Я опешил от осознания всего. Вот жеж ёперный момент…

Из зала вышли молча, держась за руки, как примерные школьники под оком бдительного родителя. Слова девушки возымели эффект почище брома для солдат. Расслабиться в студии я точно теперь не смогу.

Попрощавшись, вышел на улицу и поежился от холода. Накинув капюшон на голову, направился быстрым шагом домой. Мура дала твердое обещание доехать на такси, настойчиво спровадив домой. Заботливая… Знала же, что в противном случае, я схожу за машиной и вернусь.

Еще раз поежился, уже не столько от холода, сколько от внутренних ощущений. Чувство тревоги не отпускало. Последние пару-тройку недель оно преследовало меня настырнее банного листа на известном месте. Сначала я списывал все на ситуацию с мамой, но затем радость от ее возвращения затмила все переживания. А сейчас все чаще и острее ощущал беспричинное беспокойство.

Дойдя до угла, я незаметно осмотрелся — ничего подозрительного не увидел. Несколько человек шли по улице по своим делам, не обращая на меня внимания, пустой отечественный грязно-белый автомобиль одиноко стоял на обочине. Я глубоко вздохнул, пытаясь унять непонятную паранойю, и быстро зашагал домой. И не заметил, как из-за сиденья машины меня провожает цепкий и очень недобрый взгляд.

Мура

Освободилась я довольно поздно — предложений о выступлениях поступило ожидаемо много, все-таки новогодние корпоративы требовали зрелищ. Поэтому долго прикидывали возможную нагрузку, отбирали ребят для групповых выступлений, затем вспомнили про надвигающуюся сессию… короче, на дворе уже совсем стемнело, когда мы вывалились толпой из студии, продолжая обсуждать идеи на ходу. Сдержав обещание, я дождалась такси и поехала к Чипу. Мне срочно требовалось расслабиться, а его способ мне нравился больше всего.

Утром мы проспали. Это было довольно ожидаемо, если учесть, что наслаждались мы друг другом чуть ли не до рассвета. В итоге, на минутку закрыв глаза после звонка будильника, мы проснулись за полчаса до начала первой пары. Взвизгнув так, что Чип мгновенно вскочил на ноги, запутавшись в одеяле, я со скоростью света умчалась в ванную. Через пятнадцать минут мы, громко матерясь и путаясь в шнурках, рукавах и прочем, выскочили на лестницу и припустили в сторону универа. В итоге, в аудиторию я влетела на 10 секунд раньше препода, получив лишь укоризненный взгляд от последнего.

Кое-как выдержав две пары, я потащила Аню в столовую, понимая, что без кофе не проживу больше ни минуты. Перерыв пролетел быстро в обычной веселой болтовне. Аня предлагала на Новый год собраться большой компанией молодежи у нее на даче, отметить «по-взрослому», так сказать. Я никогда еще не проводила этот праздник отдельно от брата, поэтому сомневалась в правильности такого решения. Для меня это был глубоко семейный ритуал, а я и так последнее время видела Ара довольно редко. На мое предложение собраться в любой другой праздничный день Аня заметно расстроилась, но решила не настаивать.

Еще три пары пролетели незаметно. Я, уже заметно соскучившись по Чипу, быстрым шагом шла на выход, предвкушая очередной поцелуй и родные объятия.

Когда же это произошло? Чип стал таким родным, таким своим, что наше будущее воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Мы великолепно подошли друг другу в постели, в быту, в жизни. Теперь я с легкостью призналась себе, что люблю…Люблю этого упрямого, решительного, своенравного волка…

Волка…этот факт грел душу настолько, что широкая улыбка сама собой наползала на лицо. Я чувствовала себя глупо, но поделать ничего не могла — стоило только отвлечься, как улыбка возвращалась на свое место. Даже Аня заметила, что я изменилась. Ну да, выгляжу влюбленной дурочкой. Посмеявшись сама над собой, я распахнула двери, вдыхая свежий воздух…

Картина, представшая перед глазами, практически сбила с ног. В легких кончился воздух, а время превратилось в густое желе. Рядом громко охнула Аня, но я не обратила на нее никакого внимания, не в силах оторвать взгляда от двух людей, один из которых только что занимал все мои мысли.

Вот только ни одна моя фантазия не была похожа на открывшуюся реальность…

В десятке метров от меня стоял Чип, крепко держа за ягодицы заскочившую на него незнакомку. Впившись в ее губы поцелуем и закрыв глаза. Обхватив ее так, как совсем недавно держал меня, шепча мое имя…

Сердце сжалось в груди с такой болью, что у меня перехватило дыхание, а перед глазами заплясали черные точки.

Рядом стояли Лось и Яр, лишний раз доказывая, что мне все это не мерещится. А их испуганно-растерянные лица сказали все лучше слов…

Сильный толчок от неуклюжего студента, едва не сбивший с ног, привел меня в чувство.

Мир треснул, осыпаясь осколками. Время восстановило свой бег, наполнив окружающее голосами спешащих по своим делам студентов и шумом большого города. А я, запретив себе чувствовать и думать, быстро спустилась с лестницы и направилась прочь. Кажется, меня окликнула Аня, но я сделала вид, что не услышала…

Прочь…прочь от него, от всех…от себя…

Чувствуя, как в болезненных судорогах внутри бьется моя любовь, умирая медленно и мучительно…

— Мура! Мура стой! — его голос вторгся в сознание с эффектом разрывной гранаты. Захотелось упасть на землю и закрыть уши руками.

Зачем? Зачем нужны теперь разговоры? Чтобы сказать, что это не то, что я подумала? Что зрение меня фатально подвело?!

— Не унижай меня этими словами! Не подходи! Оставь меня в покое! — кричал мой внутренний голос, хотя на лице не дрогнул ни один мускул. Скулы свело от напряжения, а я молчала, чувствуя, что нереально тонкая грань отделяет меня от безумия, если сорвусь.

— Остановись, пожалуйста! — Чип все-таки догнал меня и развернул за руку к себе. Я попыталась выдернуть свою конечность, но он держал крепко, не давая уйти.

Черт!!

Мои эмоции бурлили на пределе, едва не выплескиваясь через край. Слезы жгли глаза, а мышцы тела напряглись до боли.