остаются только свежие ссадины на спине и пустота внутри, ты не помнишь – зачем? Почему?

Но сейчас он знает.

Мартин Лайл не проигрывает. И если какая-то горделивая девчонка бросила ему вызов, он сделает так, что слова этой девчонки не будут стоить и ломаного гроша.

И, сжимая в руках стаканчик, Мартин допивает до дна и нажимает «отправить».

Глава 24

У Адрии чужая кровь под ногтями, сбитые костяшки пальцев и крик, застрявший в горле.

У Адрии мертвое оцепенение и первый шок, который все еще расходится по телу судорогой.

У Адрии пустота внутри.

Напротив запертой двери кабинета директора она стряхивает с коленей налипший клок чужих волос и все еще слышит собственный голос, который звенит на весь школьный коридор: «Удали чертово видео! Удали! Живо!» Слова отскакивают от стен, жужжат в воздухе, мешаются с девчачьим визгом и криками еще двух десятков свидетелей. Слова уже не способны ничего исправить, но Адрии хочется верить, что в ее словах достаточно угрозы.

Куда больше угрозы в ее рваных движениях, в худом теле, которое в считаные секунды валит обидчицу на пол. Всех не повалить, на всех не наброситься, но первая жертва должна быть показательной. Чтобы поняли другие.

Когда в драке у Адрии получается отобрать у девчонки телефон, пальцы уже не слушаются ее, не попадают по кнопкам. Адрия мажет по экрану телефона кровью его хозяйки и пытается найти кнопку «удалить», но удалить ничего нельзя, потому что чертово видео двое суток как в сети. Больше семисот просмотров.

Все знают, что удалить из сети ничего невозможно.

Все знают, что не стоит связываться с ублюдками.

Адрия роняет телефон из рук, когда несколько парней, перестав смеяться, наконец понимают, что все серьезно. Они оттаскивают Роудс от девчонки, и Адрия вырывается, впиваясь ногтями в чужие руки и больно выворачивая свои. В конце концов, любая боль отвлекает, отупляет и позволяет забыться. Например, боль от вывиха пальца.

Эта боль кажется опьяняющей.

После того как Адрию оттаскивают, в коридоре появляется учительница, и основная масса зевак живо расходится, вкусив свою порцию зрелищ. Как будто зрелища, выставленного на странице школы, оказалось мало. На самом деле все это занимает не больше минуты, но Адрии кажется, что проходит вечность с того момента, когда она впервые видит себя на экране чужого телефона.

У двери кабинета директора она находит то видео сама и пересматривает на беззвучном режиме от начала и до конца.

Снова и снова.

Одна минута тридцать четыре секунды, вырванные из контекста и выдранные из ее жизни заживо.

Когда дверь кабинета распахивается, Адрия быстро гасит экран и поднимает тяжелый взгляд на девчонку на пороге. Жертва Адрии, с глубокими кровавыми ссадинами на лице, отшатывается и нервно вздрагивает в ужасе. Она прижимает к себе сумку и семенит к выходу, а вместо ее худощавой фигуры в дверях возникает директор.

Адрия по-прежнему ощущает внутри лишь пустоту.

Встревоженный и взлохмаченный, директор кивает Адрии на кабинет, и она поднимается резким рывком, закидывая телефон в глубины сумки.

Мистер Сайкс, мужчина средних лет и средней комплекции, суетливо пропускает Адрию вперед и живо занимает свое место. По жизни он придерживается всего среднего, и когда в школе происходят случаи вроде таких, это сильно выбивает его из колеи. Стены кабинета украшают несколько наград – не слишком мало, не слишком много, потому что старшая школа Рочестера всегда про то же самое «среднее».

В кабинете директора пахнет свежей бумагой и кофе, а утреннее солнце бьет в окна, заполняя комнату ярким светом, отчего Адрия морщится и прячет взгляд, концентрируясь на рваных линиях собственных колготок. Взлохмаченная и потрепанная, с чернильными подтеками подводки под глазами и неестественно вывернутым пальцем – как нелепо она смотрится в этом аккуратном кабинете.

Куда более нелепо, чем на паршивом видео.

Адрия нарочито небрежно плюхается на стул перед директором и врезается взглядом в дурацкую статуэтку на его столе, представляя, что с радостью запустила бы ее в девчонку, которая наверняка уже убежала жаловаться родителям. Пусть. Все, что требуется от Адрии, – выслушать нервную тираду мистера Сайкса о том, что драки – зло, а драки в начале учебного дня – подавно. Получить выговор и сбежать подальше от этого кабинета, от этой школы и от людей, которые и так уже видели слишком многое.

Но мистер Сайкс медлит. Он складывает руки перед собой, долго рассматривает их и только потом начинает говорить:

– Адрия, – делая долгую паузу, он убеждается, что Адрия на него не смотрит, но продолжает: – То, что произошло, ужасно. Я имею в виду не только драку, но и это… Видео.

Что-то внутри Роудс вздрагивает, но она не шевелится. Это не тот план, не тот разговор, не те последствия, которые она должна была проглотить и быстро выплюнуть, сбежав из этого здания прочь. Вместо этого унижение с новой силой поднимается со дна, омывая горькой солью все внутренние трещины.

– Такие вещи не должны происходить, – продолжает мистер Сайкс, вновь опуская взгляд на свои руки. – Я думаю, ты расстроена и зла, и мне не хотелось бы усугублять ситуацию, потому что… Это щепетильное дело, понимаешь? – Он заметно нервничает, но его нервозность лишь сильнее отзывается в Адрии тревогой. Было бы легче, если бы он озвучил выговор, наказание, да хоть изгнание из школы, но не все это. Словно он хочет поддержать ее, но не способен понять.

Черта с два кто-то хотел бы ее поддержать.

Адрия уже видела, какое удовольствие, какую радость принес ее позор остальным. Слышала, как они перешептывались, называя ее дешевкой и подстилкой, приговаривали, что так и знали.

Мартину было нужно только это – слить ее окончательно, чтобы в глазах остальных Адрия Роудс оказалась лишь истеричной девчонкой, которая переспала с самим Лайлом и что-то о себе возомнила.

Адрия морщится и молчит. Мистер Сайкс медленно кивает.

– Я не знаю, что произошло между вами двумя… Полагаю, это ваше дело… Но пойми, я должен узнать одну вещь, пока все это… – он заметно мешкает, подбирая слова, – не вышло за рамки. Скажи мне, Адрия… Это было по согласию?

Адри хмурится, вопрос мистера Сайкса отзывается в ней растерянностью.

К чему эти вопросы? К чему подробности, которые, очевидно, не желает обсуждать ни Адрия, ни директор?

Медленно и верно до нее доходит.

Дело не в драке, не в ней и даже не в видео, которое теперь гуляет по интернету, набирая просмотры. Дело только в том, что мистер Сайкс трясется за свою шкуру и