Шрифт:
Закладка:
И я взял «Восток Эдема» с журнального столика, хотя уже наполовину прочел шестьсот страниц, и начал с первой.
«Долина Салинас находится в Северной Калифорнии.»
Глава двенадцатая
Уиллоу
Я медленно моргнула, когда солнечный свет ворвался в комнату через окно и ударил мне прямо в лицо. Прикрыв глаза рукой, я осмотрела комнату, вспоминая события прошлой ночи.
Точно. Я была в гостиной Кэма, растянувшись на одном из кожаных диванов с одеялом, которое сшила его мама.
Он лежал прямо напротив меня на другом диване в точно таком же положении, но он все еще спал. Мы оба были слишком упрямы, чтобы занять его кровать, поэтому никто из нас не стал этого делать. Воспользовавшись редким моментом, я откровенно разглядывала его, запоминая каждую деталь.
Его ресницы лежали на щеках густыми темными полумесяцами. Его губы были слегка раздвинуты, полные, скульптурные линии смягчились во сне. Он выглядел на десяток лет моложе, расслабленным и даже довольным. Его татуировки выделялись на фоне белой футболки, но сливались с разноцветным маминым одеялом. Даже горбинка на носу, оставшаяся после перелома, который он получил в школе, казалась более мягкой, когда великан, облаченный в это тело, спокойно спал.
Мне захотелось нарисовать этот момент, запечатлеть именно это чувство, когда я наблюдала за его покоем. Покой, который, как я знала, исчезнет, как только он откроет глаза и мир ворвется внутрь.
Салливан был красивым и очаровательным.
Ксандер был красивым и восхитительным.
Но Кэм... Мое сердце разрывалось от того, насколько он был разрушителен. Конечно, «великолепный» это хорошее слово, особенно когда он смотрел в глаза, но его привлекательность заключалась не только в этом. Он был магнитом, что, конечно, отталкивало некоторых, но не меня. Нет, он притягивал меня, как гравитация, неоспоримая, непреодолимая сила, которая держала мой мир. Десятилетие разлуки научило меня тому, что я никогда не смогу освободиться от него. Неважно, где бы я ни жила - гравитация существовала и приковывала мои ноги к земле. Неважно, с кем я встречалась - меня всегда тянуло к Кэму.
Даже если он никогда не почувствует того же.
Ответственность за меня? Да. Он нес это бремя по собственной воле. Дружил со мной? Конечно, когда ему этого хотелось. Влечение ко мне? Эх. Может быть, если я когда-нибудь выйду из зоны сестер.
Но была одна зона, из которой я никогда не выйду - зона девушки мертвого брата. Нет. К этой категории относились колючая проволока, электрические заборы и охрана по имени Вина, которая стреляла на месте. После прошлой ночи я знала, что могу тысячу раз повторять Кэму, что он не виноват в смерти Салливан, но это не имело значения. Пока он сам себя не простит, я мало что смогу сделать.
Я тихо вздохнула, бросила последний долгий взгляд, потому что знала, что он не видит, и тихо вышла из гостиной, ступая только по тем доскам, которые, как я знала по опыту, не будут скрипеть.
В том, что я выросла здесь, тоже было что-то важное.
Господи, у Теи от этой истории будет истерика... если я когда-нибудь ей расскажу. Не то чтобы я скрывала это, но она захочет поболтать о моих чувствах. А мои чувства были заперты в этой колючей зоне «не ходи туда.»
Я прошла через столовую и библиотеку на кухню и осмотрела содержимое холодильника Кэма.
Бекон. Превосходно. Грибы. Хорошо. Чеддер. Великолепно.
Омлет на завтрак.
Как только решение было принято, я на цыпочках прокралась в ванную Кэма и бессовестно стащила из раскрытой упаковки новую зубную щетку, которая уже лежала на тумбочке.
Удовлетворив все эти утренние потребности и старательно игнорируя зеркало, я вернулась на кухню и принялась за готовку. Было уже семь утра, и, зная Кэма, он все равно долго не будет спать. По крайней мере, выглянуло солнце и снег прекратился. На вид было около двух, может быть, двух с половиной футов.
Когда Кэм вошел, я уже нарезала и поджарила бекон, измельчила грибы и взбила яйца. Я бросила кусочек масла на сковороду и повернулась, чтобы увидеть, как он наблюдает за мной.
Вот дерьмо. Спящий Кэм это одно. Сонный Кэм - совсем другое. Он зевнул, протянув руки к дверному косяку. Его рубашка задралась, обнажив так много мышц пресса. Так. Так. Так много мышц. Как будто они привели с собой друзей, чтобы поиграть или что-то в этом роде, потому что такое количество рельефов не может быть нормальным. Нет. Он был не человеком.
«Доброе утро, Пика», - сказал он с легкой улыбкой.
И я растаяла, как масло на сковороде. Которая теперь шипела.
Точнее, шипело.
Черт.
«Я готовлю омлет», - сказала я.
«Точно», - согласился он.
«Тебе не обязательно, знаешь ли. Если ты дашь мне секунду, я сделаю это.»
«Нет, я хотела. Хочу», - поправила я, покачав головой. «Грибы, бекон, чеддер?»
«Идеально», - ответил он, но нахмурил брови. «Я сейчас вернусь.»
Он направился в ванную, и тут мне в нос ударил запах горелого масла.
«Фу», - простонала я, снимая сковороду с конфорки. Из сковороды потянулся дымок. Ну и дела.
Ну и ладно. Если я хочу стать маслом, то я стану холодной, твердой упаковкой из холодильника. Ага. Холодной и твердой. Не мягонькой, не тающей, не шипящей и уж точно не подгоревшей.
Я вымыла сковороду и поставила ее обратно на плиту. Затем я приступила к омлету Кэма.
«Пожалуйста, позволь мне помочь», - сказал он, снова появившись на кухне, босой и аппетитный.
«Я справлюсь», - заверила я его, занявшись его завтраком.
«Считай, что я благодарю тебя за то, что ты спас меня прошлой ночью.»
