— Ну, так-то уж не стоило… — укоризненно глянул на Милли проф. — Но и вы, голубчик, заслужили! — зыркнул он на шамана.

— Интересно, а Толян куда смотрел? — задумался я вслух. — Толик! Э-э-эй! Анато-о-о-о-олий, как слышно, приём?

Агуэй, что характерно, на зов никак не среагировал. Да оно и понятно — когда этак вот в грудак засадили, ни о чём другом, кроме как о глотке воздуха, думать решительно невозможно. А ещё ничего не видно и не слышно. Это я по себе знаю, поскольку неоднократно в аналогичную ситуацию попадал.

— Странно, — переглянулся я с Эмилией. — Кстати, душа моя…

— Да, дорогой? — мурлыкнула та, снова принявшись изучать артефакт.

— У тебя «нейр» работает?

— Не-а… профессор?

— Увы, девочка моя! — развёл Евгений Викторович руками.

— Ага, и у меня тоже вырубился, — сообщил я соратникам. — Помнится, нечто похожее я уже переживал. В компании с вашей внучкой, проф. Когда мы нашли статую шаттла на дне бухты… помните, я вам рассказывал?

— Конечно, мой мальчик! А как вы тогда связь восстановили, не подскажешь?

— Никак! — обломал я собеседника. — Пока за пределы «сферы безмолвия» не выбрались, «нейры» так и не заработали. Но там, сами понимаете, гравитационных искажений не было, всего лишь помехи, которые на людей не влияли, исключительно на электронику и исключительно временно… оп-па! Вроде пошла перезагрузка! — обратил я внимание на оживший интерфейс «нейра». И закончил мысль: — Оно, кстати, и понятно — на Картахене вся электроника функционирует без проблем. И связь с внешним миром есть, что характерно.

— И у меня грузиться начал, — поддакнула Милли.

— Хм… похоже, что и мой прибор заработал, молодые люди… — не остался в стороне профессор Эйген.

— Толян? — позвал я.

— Д-да, с-сяньшэн? — с трудом перевёл на меня взгляд шаман. — Кха!!!

— Что и требовалось доказать, — удовлетворённо кивнул я. — Теперь дело за малым — определить, насколько велика сфера, и как её граница влияет на доступ к сети и связь. Ну и самое главное, убедиться, что мы не взмыли в воздух, что твой дирижабль!

— Ну, это ты уже явно преувеличиваешь, мальчик мой!.. — закатил глаза Евгений Викторович, мол, от кого-кого, а от тебя, любезный Ванюша, не ожидал!

— Нет, профессор, — возразил я, — в некоторых ситуациях лучше перестраховаться. И заодно предполагать самое худшее, чтобы потом приятный сюрприз был. Ли?

— Да, Ван-сяньшэн? — как и я, вслух отозвался мой искин.

Тоже логично: раз я не скрываюсь от окружающих, то и ему ни к чему.

— Христофор? — продолжил я перекличку.

— Здесь, сударь.

— Ага, так и запишем: присутствует! Фабьен?

— Я тоже здесь, мсье.

Ага, все присутствующие в сборе и доступны как минимум в локалке. Кстати, чего это там в уголке дисплея мигает? А, перечёркнутая антенна! Вот и ответ на один из вопросов: к сети Гессионы доступ отсутствует. А что насчёт остальных наших соратников?..

— Э-э-э… Тоби?

Нет ответа. Странно, кстати. Что Дюсак, что Офигенный Ленни, насколько я знал, как раз на «заброшке» и ошивались. По той простой причине, что прямо сейчас, как и в перспективе ближайших нескольких часов в «приёмной» бухточке делать нечего. Да и от нас отправка груза ожидается не раньше завтрашнего дня. Ну а единственное подходящее жилье, как нетрудно догадаться, здесь, на Исла де Пальма. Хотя, справедливости ради, эта неугомонная парочка по-прежнему предпочитала метеорологический пост с внешней стороны скалы. Камень экранирует, что ли? Но «нейрам» на него параллельно, на таком расстоянии они даже без ретранслятора должны друг друга отлично «слышать». Ладно, ещё разок попробую.

— Карруж? Эй-эй, мсье!

Ненадолго прислушавшись, я растерянно покосился на Милли:

— Не отвечают… оба… то есть все четверо.

— Да не грузись ты так, дорогой! — успокоила меня девица. — С этих авантюристов станется свалить куда-нибудь, к тем же аборигенам.

— Ну и нахрена? В смысле, зачем? — озадачился я.

— За пивом, — пожала плечами Эмилия. — Или за свежей рыбой. Или… да мало ли⁈

— То есть, ты думаешь, что они за пределами «пузыря»? И поэтому с ними нет связи? — пришёл я к неутешительному выводу.

— Как вариант, дорогой. А что?

— Если это действительно так, то дело плохо, — задумчиво протянул я. — Получается, что у этого «пузыря» свойства отличаются от уже нам известных.

— А что, мой мальчик, ты знаешь несколько типов этих, кхм, объектов? — не сдержал любопытства Евгений Викторович.

— Как минимум два, профессор, — не стал я скрывать. — Один — это «разрядившийся» в нашем континууме ПВ артефакт, как вокруг Картахены. Там, как я уже упоминал, единственное его проявление в физическом мире — сферическая гравитационная аномалия, не пропускающая реальные объекты. А вот всё остальное — радиоволны, свет, радиацию и прочие виды излучения — вообще без проблем. И с дальней связью полный порядок, потому как она работает на принципе квантовой телепортации.

— Хорошо. А второй? — заинтересовалась и Милли.

— Второй — это такой, как я попал через «нору», — на миг погрузился я в воспоминания. — Это когда схожий артефакт «разрядился» внутри подпространственного «пузыря». И вот там уже проблемы — ни связи, ни прямого доступа в нашу вселенную. Только специфические прыжковые технологии, которые Алекс держит в тайне.

— Ясно, — несколько разочарованно протянула Милли. — А с нашим-то что не так⁈

— А он типа гибридный, — пожал я плечами. — Во-первых, он в нашем континууме ПВ. А во-вторых, не только физические объекты через границу не пропускает, но и некоторые виды излучения. Например, радиоволны. В пределах планеты «нейры»