Что-то мягкое прыгнуло мне на пальцы ног, и я с воплем подскочила. В сторону от кресла шарахнулся светлый пушистый комок и стремительно удрал по коридору вслед за Сильяной.

– Что это было?!

– Крольчонок, я думаю, – с усмешкой сказал Ольгер усаживаясь на диванчик. – Не пугайся, иногда здешние жители забегают даже сюда. Хотя, в общем-то, им в эту часть дома нельзя.

– Ты очень хорошо знаешь местные порядки.

– Мать Сильяны и мать Дайры были родными сёстрами, – пояснил Ольгер. – Мать Сильяны очень жалела племянника, которому досталась злая мачеха, и всё время звала его в гости. А Дайра брал с собой меня. Не потому, что был ко мне так уж привязан, просто ему не хотелось развлекать вздорную маленькую девочку. Играть с Сильяной приходилось мне.

– Это было трудно?

– Вовсе нет, – засмеялся Ольгер. – Опасно временами, но не трудно.

– Очень рада это слышать, – заявила Сильяна, входя в комнату и толкая перед собой передвижной чайный столик. – Вспоминая детство и наши игры, я часто испытываю что-то вроде мук совести.

– И совершенно напрасно, – отозвался Ольгер, вставая и пытаясь помочь Сильяне. – Наши с тобой сражения в итоге принесли больше пользы, чем вреда. Ты сильнее меня, и я всегда это признавал. А когда соперник сильнее – это лучшая школа.

Сильяна чуть приподняла тонкие брови:

– Так-то оно так. Но я довольно долго не могла осознать, что смерть может быть необратимой. Несколько раз я чуть не убила тебя.

– Ну, не убила же, – Ольгер беспечно пожал плечами. – Да я уже и не помню этого толком. А вот что помню, так это то, что здесь было куда интереснее играть, чем в замке.

– Несмотря на то, что тут кусались тюлени? – засмеялась Сильяна.

– Да, несмотря на это, – подтвердил Ольгер с ностальгической улыбкой. – Здесь было веселее и свободнее, чем дома. В замке нас держали весьма сурово, запрещено было практически всё, может быть интересно мальчишкам. Здесь совсем другое дело.

Я вот прямо чуть слезу умиления не пустила, слушая, как эти двое вспоминают детство. Ольгер казался спокойным и расслабленным, Сильяна была очевидно довольна его словами. Идиллия. Но меня не отпускала мысль, что они оба в масках. Сильяна казалась естественной, но кто ж её знает. А Ольгер тоже не должен бы спокойно плавать по волнам ностальгии, когда за стенкой лежит его еле живой заколдованный брат, а меня ему только что пришлось спасать от убийц. Впрочем, на меня ему, скорее всего, плевать, по большому-то счёту. И не исключено, что и на брата тоже…

А за широким окном эркера тем временем быстро сгущались сумерки. К тому времени, как Сильяна разлила нам по второй чашке чая, стало совсем темно.

Чай оказался обыкновенный, но крепкий и вкусный. А крошечные печенья, украшенные орешками и цукатами и залитые медовой глазурью, мне понравились ещё больше. Я уплетала печенье с чаем, помалкивала и слушала, как хозяйка дома и Ольгер продолжали вечер воспоминаний. Тем более, что Сильяна обратила свой рассказ не в пустоту, а лично ко мне.

Я уже поняла, что, если хочу узнать об Ольгере побольше, надо не упускать ни малейшей возможности. Сейчас появился шанс что-то услышать. К сожалению, я не поняла и половины того, чем развлекались два юных волшебника. Одно стало ясно: когда некому было их остановить, эти двое могли учинить конец света. А сейчас, рассказывая мне об этом, они перебивали друг друга, хохотали, спорили и снова смеялись. Я только жевала, улыбалась и кивала.

– Стемнело, – как бы между прочим обронила Сильяна, наливая нам по третьей чашке.

Не знаю, как воспринял это замечание Ольгер, но для меня это прозвучало как «А не пора ли вам отсюда валить?»

– В самом деле, – согласился Ольгер. – Поздно уже… Сильяна, у меня к тебе просьба. Не оставишь ли нас на ночлег?

Сильяна замерла на секунду, потом поставила чайник, уселась на своё место и непринуждённо пожала плечами:

– Всегда пожалуйста. Места в доме полно, как ты знаешь. И ты всегда можешь чувствовать себя здесь, как дома. Но Алише здесь не очень комфортно, я это вижу.

– Алиша просто волнуется за своего кота, – буркнул Ольгер, бросив на меня угрюмый взгляд.

– Ты напрасно волнуешься, – улыбнулась мне Сильяна. – С ним ничего плохого не случится, и через пару дней вы получите его назад здоровым и даже…

Она не успела закончить фразу.

За дверью лаборатории раздался грохот, сначала что-то зазвякало россыпью по плитам пола, потом рухнуло нечто тяжёлое, затем зазвенело стекло.

Мы вскочили. Сильяна бросилась в лабораторию. Когда мы с Ольгером остановились у косяка, заглядывая внутрь, всё уже стихло, только блестящая круглая миска всё ещё дребезжала, подпрыгивая на полу.

Столик, на котором мы оставили Дайру, был сдвинут, а штатив опрокинут. На столике валялся маленький окровавленный катетер, из которого торчала игла с оборванным шлангом, а на штативе всё ещё висел сосуд со снадобьем. Штатив, падая, пробил дыру в оконном стекле и застрял в ней. А на острых краях разбитого стекла я заметила прилипший клок кошачьей шерсти.

Сильяна некоторое время молча смотрела на этот разгром, потом