Не знаю зачем написал это «Эм». Мы же не говорим вживую. Хотя, так легче передать моё состояние и настрой.

Интересно, какого ты мнения о людях,

которые засоряют чат ненужными глупостями?

Кажется, я догадываюсь какого.

Но знаешь что? Мне плевать.

Я вообще писал не за этим.

Я забыл свою карточку на базе.

Может ты можешь попросить какого-нибудь

крутого хакера взломать мой счёт?

Господи, как жалко всё выглядит. С каких это пор я так нервничаю, когда пишу СМС-ки? Вот с Майкрофтом вообще всё было проще, особенно когда он просто звонил. А Джиму позвонить я не решился. Но я представляю его лицо, когда он прочёл мои тупые сообщения. Ответил он спустя семь минут:

Просто возьми одну из карт у меня в ящике в моей комнате.

Развлекайся.

Интересно, мне полегчало от того, что он никак не прокомментировал мои первые четыре сообщения или поплохело? Я решил не портить себе дальше настроение и отправился в соседнюю комнату. В коридоре я, кстати, встретил горничную, ну, или как там они называются. Она стирала пыль с ваз и картин. Я этих работников редко видел, но эта выглядела как стандартная иммигрантка.

В комнате Джима и следа не осталось от разгрома. Это ясное дело, но я всё ещё чувствовал этот чужой запах. Хотелось рычать, как собака, почуявшая незнакомца в своём доме. Я уставился на кровать. Бельё меняли предположительно вчера утром. Значит…

Я рухнул на кровать, утыкаясь носом в подушку. Запах его волос, его шампуня и просто его тела. Я вскочил так же резко, как упал. Это всё выглядело весьма каламбурно со стороны, я уверен. Как кадр из «Лолиты», где мистер Гумберт прыгает в шкаф Долорес, сгребая все её вещи. Мои уши успели порозоветь. Надо будет как-нибудь сесть и разобраться со всей этой фигнёй, а сейчас…

Здесь было много ящиков, Джим не уточнил в каком именно. Ящики в стене, в шкафу или в тумбочке у кровати. Скорее всего последнее. Я подошёл к злополучной кровати и потянул за медную ручку с извилистым орнаментом. Там лежали какие-то бумажки. Не моё дело. Бархатная синяя коробочка. Кольцо? Тут я не удержался и открыл эту штуковину. Мои глаза сразу заболели от яркого света, который полился из недр коробочки. Прекрасный ряд из сапфиров. Кому оно предназначалось? Или предназначается? Это явно для женщины. Снова во мне вспыхнула ревность, но потом мысли потушили это чувство.

— Почему он не сказал в каком именно ящике? — прошептал себе я, доставая конверт в котором покоились несколько красивых карт. Такую карту было приятно держать в руках. И всё же… — Может я просто ищу смысл там, где его нет? Или он хотел, чтобы я изучил все ящики?

Соблазн. Мориарти не жил в этом доме постоянно, но смею предполагать, что они с Мораном тут уже точно больше месяца. Я открыл ящик, который прилагался к шкафу, и был идеальным прямоугольником, который выдвигался механически, касанием в середину. Галстуки, всякие запонки и так далее. Ничего интересного. Следующий ящик. Зачем я это делаю? Нижнее бельё. Я выгнул бровь, ухмыляясь. Это место явно не блещет разными цветами. Лишь чёрное и серое. Я рассчитывал хоть на одну пару с маленькими пистолетиками. В следующих я также не нашёл ничего интересного, там были лишь элементы одежды. Я открыл сам шкаф, легко проведя по его поверхности рукой. Костюмы. О, дядя обожает костюмы. Я сразу обратил внимание на тёмно-синий «Вествуд». Я снял один из пиджаков с вешалки и зачем-то нацепил на себя. Он был мне немного великоват. Может, на размер. Я глянул в зеркало и замер. Возможно, он был в этом костюме, когда разрабатывал план распада Евросоюза или вторжение в порядок НАТО. Тут я заметил другой ящик, прячущийся почти у самого пола. Моё сердце забилось быстрее. Я открыл его также быстро. Медлительность пугала меня ещё больше. Ничего. Он был пуст. Не совру, если скажу, что я испытал лёгкое разочарование. Может быть здесь стоит камера, и Джим сейчас смотрит как я творю всякую чушь и смеётся? Это было бы в его стиле.

Я убрал всё на место и вышел из комнаты. Такси добралось до меня лишь за двадцать минут. Водитель пялился то на дом, то на меня. Да-да. Я тот самый племянник Джеймса Мориарти, который предал свою страну, а теперь отвезите меня пожалуйста к «Руби Вайолет».

Я старался не искать взглядом знакомые лица, но с замирающим сердцем дрожал перед каждым поворотом. Я был напуган чем-то. Может встречей с прошлым? Тем, что это прошлое меня задавит? Или просто осудит? Ох, лучше бы меня просто задавили.

Итак, я оказался около вокзала Кинг Кросс и побрёл к небольшой кафешке, где готовилось мороженое из натуральных продуктов и сезонных фруктов. Я обязан был есть мороженное, пока прогуливаюсь по улочкам. Чёрт. Через десять минут мне захотелось очутиться в Сохо, ведь это же Сохо — гнездо тайного разврата, и к тому же там тоже были лавки с мороженным. И снова воспоминания о матери.

Всё же я не спеша шёл по улицам, разглядывая здания, как какой-нибудь турист. Мне стало грустно от того, что меня практически держали взаперти и не давали ходить на свидания с городом, который я люблю. А теперь я мог хоть сутки напролёт бегать по пабам и клубам. Уверен, Джим бы меня только поддержал. Однако, я всё равно ощущал тяжесть некой вины. Вот те улицы, что я предал, вот те люди, которых я разочаровал и которые разочаровались в тех, кто стоял за мной и держал руку на моём плече.

Кажется, я забрёл в полностью жилой квартал без магазинчиков и кафешек. Сплошные дома со спальнями и задними двориками, где резвятся дети и спаниели. У меня никогда не было спаниеля, потому что с ним некому было гулять: мама на работе, а я в школе. Даже кота у меня не было. Я снова нахмурился, наблюдая за таянием моего мороженого.

Один из переулков привлёк меня яркими граффити. Я шёл по нему, как по картинной галерее, рассматривая творения людского воображения. Вдруг мой взгляд пал на интересную картинку: на ней был мужчина, пригвождённый к земле кучей серебряных мечей. Что-то это мне напоминает. Я стал копаться в воспоминаниях и осознал, что чувствовал тоже самое, когда увидел вчера труп в комнате. Там тоже были эти серебряные… Погодите. Так там были мечи? Я сначала ощутил, как скрутило живот от ужаса, но спустя