Я хочу, чтобы ты знала это и помнила всегда, что бы ни случилось. Я говорил об этом не раз. Но сейчас это должно быть сказано, ведь я не уверен, что мне представится шанс сказать это снова в другой обстановке.

— Что ты несешь? — недовольно шикнула Ли, резко ударив его кулаком по спине. — Не говори так… — шепнула она почти отчаянно. — Не нужно…

— Это ведь лучше, чем сказать «прости меня». Ты так не думаешь? — печально улыбнулся он и глубоко вздохнул, сжимая пальцами перья на шее грифона. — Я только сейчас осознал всю серьезность ситуации. Только сейчас понял, что война началась и ее уже не избежать. Поэтому… я люблю тебя, Ли.

— Дурак… — буркнула она, прижавшись лбом к его плечу.

На языке вертелся ответ, но она медлила, не говорила, хотя знала, что он ждет. Все внутри трепетало от мысли, что, если она скажет эти слова, наверняка случится что-то плохое; если сдастся в это мгновение, то ему в самом деле больше не представится шанса посмотреть на нее влюбленными глазами и сказать о своей любви.

Но ей так хотелось ответить, так хотелось доказать ему, что он важен для нее. Желание на миг пересилило страх.

— Я… — начала Ли и сразу же замолкла.

Грифон так внезапно дернулся в сторону, что охотница едва не свалилась с него, и остановился, разрывая дым большими крыльями.

— Что случилось? — крикнула девушка, но не успела получить ответа.

Огромная волна вырвалась из моря, точно зверь из клетки, и, вздыбившись, нависла над ними. Далия, почти не дыша, смотрела, как в серебристой воде прорисовывается детское личико, и только когда на нем блеснула пара разных глазок, она узнала Нелли. Худенькое тельце, омываемое водой, предстало перед ними, как статуя. По хрупким плечикам струились водяные пряди волос.

— Она тоже элементаль… — испуганно шепнула Ли.

Девочка, будто услышав шепот, скривилась и резко взмахнула рукой.

— Вниз! — прокричал Калеб, прежде чем волна стремительно ринулась за ними.

Грифон стрелой метнулся к морю, а затем, распахнув крылья, резко ушел вбок. Чувствуя, как сердце разрывает грудную клетку, Далия осторожно обернулась и тотчас инстинктивно вобрала в легкие воздух, не успев закричать. Волна осатанело обрушилась на них, придавливая точно камнем и унося в бушующее море.

От удара об воду Калеб едва не лишился чувств. Плотная серебристая толща сомкнулась над его головой; попытку вынырнуть неожиданно оборвал барахтающийся под водой грифон, невольно ударив мужчину лапой по спине. Калеб лихорадочно вдохнул, но вместо желанного воздуха в рот попала соленая вода. В голове помутилось, грудь и горло разрывались от напряжения, и он забарахтал руками и ногами, выталкивая себя наверх. Несколько отчаянных рывков — и, вынырнув, он принялся судорожно глотать тяжелый воздух.

Высоко над головой витал плотный водяной шар, внутри которого находилась обездвиженная охотница.

— Ли!

Его крик слился со страшным, диким ревом, внезапно сотрясшим землю. По воде пошла рябь, и Калеб завертел головой в поисках источника звука. В лицо ударил горячий поток ветра, корабли содрогнулись под его напором, и, разрезая мощными кожистыми крыльями дымный покров, над суднами пронесся дракон, так низко, что Калеб вздрогнул и начал отплывать.

Из раскрытой пасти вырвалось мощное пламя — оно вмиг охватило мачты и белые паруса. Со всех сторон раздались истошные крики людей, вопли горящих и умирающих. Калеб, кривясь и почти не дыша, быстро поплыл следом за грифоном, ловко перебирающим лапами под водой.

Дым заползал в легкие, драл горло. Оказавшись на берегу, мужчина закашлял, следя за тем, как водяной шар медленно перемещается по воздуху. Вскоре он скрылся за кронами деревьев.

Резкий клекот отвлек Калеба от наблюдения, и, поймав цепкий взгляд грифона, он едва слышно выдохнул:

— Лети. Спасибо за помощь.

Расправив крылья, грифон взмыл к небу, обрызгав полукровку соленой водой.

Внутри Калеба бурлила странная злость пополам с бессилием. Глубоко вдохнув, он вынул из ножен меч, медленно выдохнул, стряхивая воду с волос. Зрелище жестокой, кровавой битвы рождало в нем ненависть ко всему живому, несправедливость затмевала глаза, но разум его был чист, как и всегда. Он вышел из-за деревьев и сразу осознал — что шагнул в замкнутый круг кровопролития, ужаса и смерти.

Не мешкая, мужчина бросился вперед, намереваясь пробиться к подножию громадного дерева. Перед глазами мелькали лица — лица демонов, искаженные необузданным гневом, лица рыцарей, превратившиеся в безжизненные маски уверенности, прячущие страх и боль. Он с трудом уворачивался от острых клинков, с молниеносной скоростью летящих в его сторону, отбивал удары, отталкивая врагов. Хотя и не знал — кто из них враг, а кто — друг. И те, и другие набрасывались на него, когда он попадался им на глаза, ведь все принимали его за врага, считали чужаком. Он и не мог отрицать этого — считал себя чужим и среди людей, и среди демонов. Все они сейчас казались ему чудовищами, монстрами, преследующими разные цели. Если одни мстили и боролись за свободу, то другие пытались истребить, потакали своему желанию стать лучшими, самыми сильными и могущественными.

Дыхание сбивалось. Грудь жгло огнем, но Калеб не понимал — то ли из-за пламени, вырывавшегося из пасти дракона и рук магов, стремительно застилающего траву и пожирающего рощи острова, то ли из-за эмоций, бурлящих внутри него: из-за страха за жизнь любимой, из-за ярости на весь мир и ненависти. Ненависти к самому себе.

Он был не так силен, как ему бы того хотелось. Недостаточно могущественен, чтобы остановить войну. Недостаточно бесстрашен, чтобы сразиться с обоими ополчившимися друг против друга народами.

Но он упрямо рвался вперед, распихивая локтями демонов и людей, встречая их удары, порой раня — но не смертельно. Один из ударов оказался таким мощным, что он едва успел прикрыться мечом, с трудом устоял на ногах, но в итоге оказался повален на выжженную траву.

— Как неожиданно! — резанул по ушам знакомый хриплый голос. — Ты все-таки выжил. Это достойно восхищения!

Калеб поднял глаза и встретился взглядом с королем людей. Он возвышался над ним, совершенно нелепо выглядя в позолоченных доспехах и синей гербовой накидке с ярко-золотым рисунком крыльев. Если б Калеб не знал, на что способен этот хилый худощавый человек, то позволил бы себе рассмеяться. Но он все же понимал, что перед ним стоит не человек и не просто король, а маг — самый сильный среди прочих. Источник.

— Эмблема Совета, — протянул Калеб, вновь скользнув взглядом по рисунку крыльев. — Считаете себя возвышенным существом? — дерзко бросил он, мигом поднявшись на ноги и встав в боевую стойку. — Отрекитесь от этой затеи,