— Предатель, — по губам прочитал Державин слово, которое выплюнул Романов практически бесшумно.

— Ваша позиция ясна, — сказал на это император, и снова обернулся к залу. — А я просил вопросы к докладчику.

— Военная разведка подтверждает? — неожиданно для самого себя поинтересовался Державин, встав со своего места. — Глубокое перебазирование в тылу?

— Подтверждает безусловно, — кивнул Романов. — Тыл гудит, как растревоженный улей. Я уже должен отдавать приказы, чтобы перебрасывали дивизии с Дальнего Востока и средней Азии, раз уж мне не дают задействовать авиацию и магядерные бомбы.

— Вы что обо всё этом думаете? — спросил Державина император.

Игорь Всеволодович понимал, что ответ нужен быстрый. Тянуть, видимо, действительно было нельзя. Но он всё равно не удержался от того, чтобы погладить бороду. Этот жест успокаивал его, разливая в мыслях приятное спокойствие.

— Полагаю, у министра обороны нет никакого резона нам лгать, — проговорил он так, чтобы его слышал каждый. — А раз информация подтверждена разведкой, то, полагаю, выбор у нас невелик. Судя по моим данным, Россию выставят виноватой во всех бедах Европы и будут раскачивать ситуацию, как внутри, так и снаружи.

— Не очень утешительно звучат ваши прогнозы, — ответил на это император и сам встал, словно уже не мог усидеть на одном месте. — Вы, кажется, хотели мне что-то рассказать? У вас есть какая-то дополнительная информация?

— Да, — кивнул Державин и осмотрел собравшихся. — Информация есть, но она исключительно закрытого типа для кулуарного обсуждения.

— Вот даже как? — удивился монарх и на некоторое время задумался. — Тогда во время перерыва доложите.

— Слушаюсь, — ответил Державин и занял своё место.

В этот момент поднялся один из советников, которого Игорь Всеволодович видел всего несколько раз и не помнил, как его зовут.

— Монаршие особы вышли с совещания, — доложил он на весь зал. — Объявлено, что сейчас во всеуслышание зачитают резолюцию по поводу так называемой магической чумы. Разрешите включить экран?

— Включайте, — император царственно махнул рукой и сел на своё место.

Экран располагался за трибуной, поэтому Романову пришлось повернуться, чтобы увидеть происходящее. Но на место он не ушёл, видимо, будет добиваться разрешения удара до конца.

Резолюцию августейших домов Европы читал пресс-атташе Виндзоров, кто бы сомневался.

— В ходе закрытого заседания, в котором участвовали все представители цивилизованного мира, — вещал седой благообразного вида мужчина, подчёркивая, что остальные к цивилизованному миру, видимо, не относятся, — были представлены неоспоримые доказательства того, что первоисточником и основным распространителем так называемо магической чумы является Российская империя, — в зале, где Ярослав Иванович проводил тайное совещание, послышались шепотки и даже вздохи. — В связи с этим, — бодро продолжал пресс-атташе, — было принято волевое решение создать единый европейский союз сопротивления. Первой же резолюцией союз сопротивления выразил недоверие Российской империи и возмущение её действиями, направленными на устранение Европейских монархий. Также на первом совещании была выражена нота протеста, которая в ближайшее время будет вручена правительству Российской империи в лице…

— Вот тебе бабушка и Юрьев день, — проговорил на это император, побледневший за несколько минут трансляции.

— Это всего лишь нота протеста, — сказал на это умоляющим тоном Орлов. — Но никакая ещё не война.

Романов, стоящий за трибуной, принял зловеще-победоносный вид из разряда «а что я вам говорил?» Часть народа в зале засуетилась, кто-то принялся звонить родным, кому-то, наоборот, стали звонить семьи.

— Что за балаган⁈ — рявкнул император, ударив кулаком по столику, стоящему перед ним, отчего жалобно звякнуло блюдце под чашечкой с кофе. Затем он обернулся к Орлову. — Знаете, сколько войн с таких бумажек началось?

Михаил Николаевич лишь покачал головой. Не знал он и знать не хотел.

Затем монарх обратил внимание на Державина и показал ему жестом, чтобы следовал за ним, а во всеуслышание сказал:

— Пятнадцать минут перерыв. Каждый подготовьте свои варианты развития событий и действий в зависимости от них. Совещание сегодня будет долгим и закончиться может войной. Всем ясно?

Всем было ясно. Вот только Романов покидал трибуну расстроенный результатами. Он уже рассчитывал отдавать приказ о бомбардировке, но нерешительный, по его мнению, император всё оттягивал неизбежное.

Державин встал со своего места и проследовал вслед за Ярославом Ивановичем в комнату, специально оборудованную для тайных встреч и разговоров, не предназначенных для чужих ушей.

Глава 17

Мы с Беллой вернулись в Ореанду в полном молчании. В таком же состоянии нашли и Варю с Валей. Девушки были подавлены и смотрели в пол, не отрываясь.

— Это что же, война? — проговорила принцесса, когда мы зашли в гостиную и сели вокруг стола. — Неужели они решились на большую войну? Но зачем?

— Всё очень просто, — ответил я, наливая себе ещё чаю. — Им запудрили мозги, и вот теперь они хотят получить от нас ответы на вопросы, которые к нам никакого отношения не имеют.

— Они там какую-то ноту протеста шлют, — проговорила Валя, которая все последние часы старалась быть тише воды и ниже травы. — Это что значит? Объявление войны? Правда?

Я пожал плечами, и тут вмешалась Белла.

Пока я готовил себе чай и отвечал принцессе, она успела сходить к себе в погреб и возвратиться со старой и пыльной бутылкой.

— Это шампанское, дети мои, я берегла на случай… Да на какой-нибудь особый случай. Вот только потеря особняка на Патриарших научила меня, что беречь материальное бесполезно. А эскадра кораблей, стоящая пока в нейтральных водах, намекает на то, что от моих подвалов всё равно ничего не останется, — она поставила вытянутые бокалы на изящных тонких ножках всем, в том числе и мне, и разлила своё коллекционное игристое вино. — Так что нехрен беречь, давайте пить.

— Нота протеста, — проговорила принцесса умершим голосом, поднимая бокал и ловя в вине искры света, — сама по себе ничего не значит. Но в ней, наверняка, содержатся такие требования, которые выполнить мы просто не в силах. Или это против интересов нашего государства. И вот это уже будет формальным поводом для начала войны.

— Ничего себе, — Валя уже успела отхлебнуть шампанского, так как, следуя примеру Беллы, не давала ему выветриваться. — Как-то несправедливо получается.

— Ага, — кивнула ей принцесса