Из-под шлема с электродами и проводами на голове бывшего работника лаборатории пошёл дым. Сначала серый, а затем почти чёрный. Пахло горящими волосами и мясом.

— Ым-ым-ым-ым, — всё быстрее говорил подопытный, словно не чувствуя, что происходит у него на голове.

Внезапно он развернулся и пошёл прямо на директора. Из головы у него валил уже густой чёрный дым, словно где-то в его черепушке жгли резиновые шины.

— Убить, — распорядился Стивен, брезгливо поджав губы.

Но исполнить его приказ не успели.

Подопытный оступился, нога его подогнулась, и он рухнул на пол. При этом шлем отлетел прочь, а череп треснул, рассыпая по полу горящие угли вместо мозгов.

— Эксперимент, очевидно, неудачный, — проговорил Стивен, занимая такую позицию, чтобы дым не лез ему в нос. — Что ж, учтём на будущее. Кшиштоф, зайди ко мне, обсудим данные.

Директор не мог признаться даже себе самому в том, что всё произошедшее — результат его неумения пользоваться ментальной магией. Он снова и снова искал причины вне себя.

* * *

Михаил Николаевич Орлов радостно потирал руки. У него был заказан отдельный кабинет в Цезарь-паласе в честь окончания тендера на аэротакси. Тендер завершился безоговорочной победой рода Орловых, и Михаил Николаевич уже мысленно подсчитывал прибыль на первом этапе выполнения проекта при освоении столицы и Москвы. Да, пришлось взять в дорогостоящую аренду парочку заводов, в чём ему посодействовали его новые «друзья», но это того стоило.

Сегодня же глава рода Орловых и один из абсолютов империи хотел расслабиться. В отдельный кабинет он заказал себе уникальных девушек, способных исполнить совершенно любые фантазии своих заказчиков. Стоили услуги самых известных искусниц в индустрии эротических развлечений баснословно дорого, но ни один из их клиентов ещё не оставил негативного отзыва. Поговаривали, что под личинами эротических волшебниц скрывались аристократки, но магия иллюзий и самые настоящие маски надёжно скрывали их лица.

Заиграла медленная тягучая музыка, и девушки в прозрачных одеяниях появились в кабинете заказчика. Их плавные движения бёдрами, медленно колышущиеся груди и звон монеток на костюмах настраивали на расслабленный лад. Орлов пожирал прелестниц глазами, наслаждаясь каждым моментом. В руку ему подали бокал с розоватой жидкостью, пузырящийся как игристое вино. На вкус оно было похоже на смесь сахарной патоки с терпким ягодным послевкусием. Одна из девушек оказалась у Михаила Николаевича за спиной, разминая затёкшие плечи, шею и затылок. Её пальчики порхали по вискам и скулам, перебирались на затылок и макушку и снова возвращались к шее, снимая усталость, будоража кровь острыми ноготками.

Разум абсолюта затуманивался. Он практически ушел в нирвану, когда одна из девушек встала перед ним на колени. Но удовольствие оборвалось так же внезапно, как и накрыло. Волна неудовлетворения и злости всколыхнулась в груди абсолюта, когда он раскрыл глаза и увидел, как его оплаченных девушек без сознания уносят из кабинета.

— Что за чёрт⁈ — Михаил Николаевич попробовал было воспользоваться магией и остановить воров, но у него ничего не вышло. В глазах двоилось, тело отказывалось повиноваться.

— Тс-с-с! — приложил палец к губам один из нападавших. — Ждите дальнейших указаний, они скоро поступят.

— Но… — заикнулся Орлов, провожая разочарованным взглядом нимф, на которых у него были очень большие планы. Если он правильно понял, кого представляли эти люди, то им лучше было не перечить.

— А эти нам нужнее.

В голосе нападавшего почувствовалась насмешка, но уже через секунду он исчез, а Орлов уснул крепким здоровым сном.

Глава 16

Выйдя от Громова, Игорь Всеволодович сел в машину и задумался. Если отбросить всю шелуху с последних событий, то в сухом остатке получится весьма неприятная для государства ситуация. В чём-то даже опасная.

Понятно, что у императора есть свои каналы, но иногда информацию нужно дублировать. А такую особо важную надо передавать, не задумываясь о том, есть ли она у императора, или нет.

Державин набрал номер, который знали только избранные люди в империи, и, когда после непродолжительного ожидания трубку на той стороне подняли, сказал:

— Рад приветствовать, Ваше Императорское Величество. Не сильно отвлекаю? — поинтересовался он, слегка манкируя этикетом и давая понять, что дело срочное.

— Игорь Всеволодович, хорошо, что позвонил, я как раз сам собирался. Есть, что сообщить? — император был в весьма взбудораженном состоянии, о чём явно говорил его тон.

— Да, есть новости, в том числе по международному положению, — сказал Державин, хорошенько обдумывая, что именно он может сказать.

— Отлично, — выдохнул Ярослав Иванович. — Сегодня вечером, уже через четыре часа состоится совет, жду вас в Зимнем, пропуск сейчас закажу.

— Вот даже как, — проговорил Игорь Всеволодович, не ожидая столь решительных действий от императора. — Внезапно. Да, сейчас же вылетаю к вам.

— Ну а как вы хотели, голубчик? — теперь возбуждение в голосе монарха становилось понятно. — В воздухе витает предчувствие большой войны. Так что жду и готов выслушать всё, что вы мне сможете сказать.

Попрощавшись до вечера, Державин отложил телефон и обратился к водителю.

— В аэропорт, — коротко бросил он.

Оставалось только распорядиться, чтобы выкатили самолёт из ангара. Это не заняло много времени, и вплоть до самого аэропорта Игорь Всеволодович думал о том, как стремительно стали развиваться события. Или они так и развивались, а это они не замечали, что вокруг всё летит к чертям?

Как бы там ни было, теперь ему нужно сделать всё от него зависящее, чтобы хоть как-то отсрочить это падение в бездну. Если, конечно, не получится предотвратить.

* * *

В Крым я прилетел во второй половине дня. Сначала хотел заехать к Кропоткину и завезти ему дневник прадеда. Но предварительно позвонил.

— Ты что, уже прочитал, что ли? — удивился Фёдор, судя по звукам, прихлёбывавший чай.

— Нет ещё, — ответил я, стараясь скрыть расстройство по этому поводу. — Просто мне уехать надо на время, не уверен, что смогу отдать вовремя, поэтому решил отдать сейчас.

— Да не, не к спеху, — ответил на это Кропоткин и усмехнулся. — Тебе сейчас нужнее. Тем более такой информации, как там, ты нигде не найдёшь.

— А отец ничего тебе не сделает? — спросил я, памятуя о том, что Фёдор мне сам говорил, когда отдавал дневник.

— Чего-нибудь придумаю, — легкомысленно отмахнулся он. — Тем более, ты же отдашь?

— Конечно-конечно, — поспешил заверить я, довольный, что