– Пропусти вступление и предисловие, – говорит Люсия. – Я хочу понять, подходит ли тебе уровень.

Зачем авторам вставлять в книгу то, что не нужно читать? Ведь вступление зачем-то нужно… И предисловие… Я не хочу спорить с Люсией, но мне кажется, надо читать по порядку. Если вступление надо пропустить, зачем его поставили в начало? Все же я пролистываю до первой главы.

Читается легко, все понятно. Поднимаю глаза где-то через десять страниц, Том и Люсия оба смотрят на меня. Я чувствую, что краснею. Я забыл о них, пока читал. Невежливо забывать о людях.

– Ну что, Лу? – спрашивает Люсия.

– Мне нравится, – отвечаю я.

– Хорошо, возьми домой, вернешь в любое время. Я пришлю тебе на почту ссылки, если найду в интернете. Ладно?

– Хорошо, – говорю.

Мне хочется продолжить чтение, но на улице хлопает дверца машины, пора идти фехтовать.

XII

Все съезжаются один за другим в течение двух минут. Перемещаемся во двор, растягиваемся, надеваем маски и перчатки и начинаем фехтовать. Между поединками Марджори сидит рядом со мной. Я счастлив, когда она сидит рядом. Мне хотелось бы дотронуться до ее волос, но я этого не делаю.

Мы почти не разговариваем. Я не знаю, что сказать. Она спрашивает, заменили ли мне лобовое стекло, я говорю «да». Смотрю, как она фехтует с Люсией; она выше Люсии, но Люсия фехтует лучше. Каштановые волосы Марджори взлетают, когда она двигается; Люсия забирает свои светлые волосы в хвост. На обеих сегодня белые куртки; вскоре на куртке Марджори видны коричневые пятна в местах, где Люсия коснулась ее шпагой.

Когда дерусь с Томом, все еще думаю о Марджори. Следую ее логике движений, а не его, и он быстро выигрывает два боя.

– Ты невнимателен! – говорит Том.

– Прости! – отвечаю я, косясь на Марджори.

Том вздыхает:

– Знаю, тебе сейчас есть о чем подумать, но попробуй отвлечься, это пойдет тебе на пользу!

– Да, извини… – Я с трудом отвожу взгляд от Марджори и сосредотачиваюсь на Томе и его шпаге. Сосредоточившись, я разгадываю его тактику – комбинация долгая и сложная, но я вижу, как парировать. Снизу, сверху, сверху, снизу, с разворота, снизу, сверху, снизу, снизу, с разворота… удар с разворота каждый пятый, и каждый раз с разными заходами. Теперь я могу к нему подготовиться, повернуться и резко шагнуть в диагональ: всегда атакуй под углом, а не прямо, как учил один из старых мастеров. Это как в шахматах, королева и слон ходят по диагонали. Наконец я, отразив всю серию атак, делаю удачный выпад.

– Ух ты! Я-то думал, что добился полной непредсказуемости!

– Каждый пятый раз – удар с разворота! – говорю я.

– Черт возьми! Давай еще разок!

Каждый девятый, затем каждый седьмой – удар с разворота всегда нечетный. Я выжидаю, проверяя теорию на более длинных комбинациях. Да, точно – девять, семь, пять, затем снова семь. Тут я обхожу его и колю по диагонали.

– Он же не пятый! – запыхавшись говорит Том.

– Но все равно нечетный, – отвечаю я.

– Я не успеваю так быстро думать. Не могу думать и фехтовать одновременно. Как ты это делаешь?

– Ты движешься, а тактика остается на месте, – объясняю я. – Когда я вижу твою тактику, она неподвижна. Так ее легче анализировать.

– Никогда не думал в этом ключе, – говорит Том. – А как ты планируешь собственные атаки? У тебя есть тактика?

– Да, но иногда одна стратегия переходит в другую. – Я вижу, что Том меня не понял и пытаюсь сформулировать иначе: – Допустим, тебе нужно куда-то добраться на машине, у тебя есть несколько способов… несколько маршрутов. Ты едешь по одному маршруту, но на каком-то участке пути перекрыта дорога, тогда ты меняешь маршрут, верно?

– Ты держишь в голове несколько маршрутов? – переспрашивает Люсия. – Я привыкаю к одному, и мне очень трудно переключиться, я стараюсь объехать препятствие и вернуться на намеченный путь на следующем же повороте.

– Я сразу теряюсь! – говорит Сюзан. – Общественный транспорт – мое спасение: читаю табличку и сажусь. На машине я везде опаздывала бы!

– Значит, в фехтовании ты держишь в голове несколько стратегий сразу и просто… переходишь от одной к другой?

– Чаще всего я анализирую стратегию соперника и отражаю атаки.

– Теперь ясно, как ты начинал учиться! – восклицает Люсия.

Вид у нее довольный. Не понимаю, что ее обрадовало.

– На первых порах ты еще не выучил столько маршрутов наизусть и не мог одновременно думать и фехтовать, правда?

– Я… уже не помню, – говорю я.

Мне неловко. Неприятно, что кто-то пытается понять, как работает моя голова, на что она способна. И не способна…

– Сейчас это неважно. Ты хороший фехтовальщик. Просто люди учатся по-разному.

Остаток вечера проходит быстро. Я фехтую со многими, в перерывах сижу рядом с Марджори, она не фехтует. Прислушиваюсь к шумам с улицы, но там тихо. Иногда проезжают машины, но ничего подозрительного не слышно, по крайней мере отсюда. Когда я подхожу к машине, лобовое стекло не разбито и шины не проколоты. Отсутствие повреждений существовало до повреждений – если бы кто-то нанес вред, это случилось бы после отсутствия вреда – совсем как тьма и свет. Сначала тьма, затем свет.

– Из полиции не звонили по поводу стекла? – спрашивает Том, когда мы все стоим перед домом.

– Нет, – отвечаю.

Сегодня мне не хочется думать о полиции. Марджори стоит рядом. Я ощущаю запах ее волос.

– Совсем не догадываешься, кто бы это мог быть? – спрашивает Том.

– Нет.

Об этом тоже не хочется думать, особенно рядом с Марджори.

– Лу… – Том чешет в затылке. – Подумай… Какова вероятность, что два раза подряд именно в дни тренировок по фехтованию на машину напал незнакомый нам человек?

– Знакомые точно не нападали. Тут все друзья, – говорю я.

Том опускает глаза, потом вновь смотрит мне в лицо.

– Лу, подумай о…

Я не хочу слышать то, что он собирается сказать.

– Держи, Лу! – перебивает Люсия.

Перебивать невежливо, но я рад. Она вынесла книгу и протягивает ее мне. Я кладу спортивную сумку в багажник.

– Расскажешь, как тебе!

В свете уличного фонаря на углу обложка тускло-серая. Шершавая на ощупь.

– Что ты читаешь, Лу? – спрашивает Марджори.

У меня сводит живот. Я не хочу обсуждать исследование с Марджори. Боюсь обнаружить, что она о нем уже знает.

– Цего и Клинтон, – говорит Люсия, будто это название.

– Ух ты! Как здо́рово, Лу! – восклицает Марджори.

Не понимаю. Она знает книгу по фамилиям авторов? Это их единственная книга? Почему это здо́рово, что я читаю именно ее? Или она