– Вы что творите?! – прямо с порога накинулся на них Губин, – Как можно было не распознать вампира? Вы что не видели его при дневном свете?! Ладно, еще Донцов, но ты то, Кирилл! Опытный же сотрудник!

Сергей стоял молча, виновато опустив взгляд, а Симонов попытался оправдаться:

– Твареныш хорошо маскировался, его было не отличить от человека. И, потом, – он сурово сдвинул брови, – В его обвинениях в адрес Тотского оказалась и доля правды.

– Кстати, где Стас? – словно пропустив последние слова товарища мимо ушей, спросил Губин.

– Он в комнате отдыха сидит, я велел ему вас дождаться. – мрачно пояснил Кирилл.

– Станислав еще здесь? – Юлия Григорьевна вопросительно взглянула на провинившихся сотрудников, затем нажала кнопку селекторной связи и учтиво произнесла:

– Стас, будьте добры, пройдите в мой кабинет.

Тотский появился в дверях спустя всего пару секунд. На его ноге уже не было никакой повязки, как и следа ранения, а кровь с кожи он, очевидно, смыл. Однако порванная штанина, окровавленные рубашка и брюки позволяли догадаться о случившемся.

– Добрый день. – галантно кивнув, поздоровался с начальством вампир.

Брови Юлии Григорьевны поползли вверх.

– Боже мой, почему вы в таком виде? – окинув Стаса взволнованным взглядом, спросила она. – Вы не ранены?

– Был ранен, но все уже позади. – придав лицу выражение мужественного благородства, ответил Стас, затем бросил злой взгляд в сторону Симонова и добавил: – Прошу прощения, что вынужден предстать перед вами в столь плачевном виде, но мне не позволили покинуть штаб до вашего прибытия, а потому я не имел возможности переодеться.

– В каком смысле "не позволили"? – поразилась председатель, вновь строго взглянув на подчиненных.

– Кирилл Симонов угрожал мне оружием, если быть точным. – охотно пояснил вампир. – Если бы не помощь Сергея, я до сих пор страдал бы от полученного ранения.

– А он хранил наркотики, фальшивые паспорта и пил кровь у той самой погибшей проститутки! – не остался в долгу Кирилл. – Его место в тюрьме!

– Довольно! – резко прервала подчененного Юлия Григорьевна. – Ведете себя, как мальчишки. Кидаетесь друг на друга с кулаками, а потом ябедничаете старшим. И все это вместо того, чтобы заниматься вашими прямыми обязанностями.

Мережко перевела взгляд на Тотского и заговорила намного мягче:

– Станислав, я приношу вам извинения за своих сотрудников. Сейчас же отправляйтесь домой, приведите себя в порядок и найдите возможность, как можно скорее сообщить Каспиану о случившемся. Только, прошу, соблюдайте максимальную осторожность. Теперь очевидно, что Стела Сен-Клод представляет для вас серьезную угрозу. Ступайте же.

Коротко кивнув в знак почтения, Тотский вышел из кабинета, а Юлия Григорьевна вновь обратилась к Симонову:

– Кирилл, скажите, как? Как вам пришло в голову задерживать Станислава? Тем более после того, как стало ясно, кем являлся мнимый кузен Сережи. – в ее голосе явственно звучало осуждение. – Запомните раз и навсегда: он ваш коллега, и я не потерплю предвзятого к нему отношения.

Темные глаза Симонова внезапно блеснули гневом.

– «Предвзятого отношения»?! – он все же не смог сдержаться. – Вы что, меня не слышали? Тотский систематически пил кровь проституток, он буквально кладет на закон! Или для вас законы лишь пустой звук?!

– Вы переходите все границы, Кирилл. – с угрожающей холодностью одернула его председатель. – Еще одно подобное замечание и я буду вынуждена вас отстранить.

Сергей заметил, как Губин, стоявший чуть позади начальницы, жестами умоляет друга замолчать.

– Прошу прощения, Юлия Григорьевна, сорвался. – Симонов слегка склонил голову, его голос сделался совсем мрачным. – Сегодня был на редкость поганый день. Еще и дома беда. Матери совсем плохо.

Мережко тотчас смягчилась.

– Мне очень жаль, Кирилл, может, я чем-то смогу вам помочь? Устрою ее в ЦКБ, у меня там хорошие связи.

– Нет, спасибо. – Кирилл печально покачал головой. – Единственное, что я могу сейчас для нее сделать, это быть рядом. Так часто, насколько это возможно.

Председатель вздохнула, было видно, что она искренне ему сочувствует.

– Хорошо, Кирилл, мы постараемся вас поддержать. А сейчас давайте немного отдохнем, выпьем кофе и продолжим совещание через двадцать минут.

Предложение Мережко все подчиненные восприняли с энтузиазмом. Сергей был рад, что неприятный разговор позади, воспользовавшись свободной минутой, он поспешил выйти на улицу, чтобы спокойно покурить.

День клонился к вечеру, но оставался по-прежнему ясным. С кленов медленно слетали золотистые и оранжевые листья, ярко пестрящие в бликах предзакатного солнца.

Сергей наклонился к урне, чтобы выкинуть бычок и его взгляд случайно скользнул по окну председательского кабинета. Там была Юлия Григорьевна. Она стояла, облокотившись руками об подоконник, и задумчиво наблюдала за падением красочных листьев.

Донцов вспомнил, как всего несколько минут назад эта женщина воспользовалась своей властью, чтобы навсегда закрыть поднятую Кириллом тему. Создавалось впечатление, что она вообще не придала никакого значения обвинениям в адрес Тотского. Либо Юлия Григорьевна давно знала о тайной слабости своего внештатного сотрудника, либо просто не сочла его нарушение существенным.

И при этом председатель осталась полностью в своем праве.

Сергей вдруг вспомнил рассуждения Ника о том, что только Тотскому было выгодно, чтобы Юлия Мережко не стала вампиром. Конечно, он был в чем-то прав, но сейчас Донцов неожиданно понял, что именно сама Юлия решилась соблюсти эту выгоду.

Стас хотел поделиться с ней своим бессмертием, возможно, даже любил ее, но Мережко сделала иной выбор.

Донцов с трудом представлял, какой силы должна быть любовь женщины, чтобы она смогла похоронить свои чувства ради счастья любимого.

Юлия Григорьевна, очевидно, хорошо понимала, насколько опасной или безрадостной станет жизнь ее бессмертного возлюбленного, если она перестанет быть человеком.

Она пожертвовала своим собственным счастьем, чтобы подарить Стасу хотя бы часть утраченной свободы. Обеспечить ему достойную жизнь, права и все возможные привилегии сроком на пятьдесят лет.

Задумавшись, Сергей не сразу услышал донесшиеся из коридора голоса. Судя по всему, Губин и Симонов тоже решили выкурить по сигарете на свежем воздухе.

– Идея на самом деле отличная. – сказал Николай Александрович, должно быть, отвечая на поставленный вопрос. – Но я боюсь, осуществить ее нам не удастся. Хотя я все же попробую.

– Попробуй, брат. – серьезно попросил Кирилл. – Сейчас это единственный способ спасти мальчишку.

Донцову было чрезвычайно интересно, о каком способе идет речь, но спрашивать он не стал, догадываясь, что скоро сам все узнает.