Без всяких препятствий Игорь добрался до овражка. Не снимая перчаток, извлек банку и высыпал серо-серебристый порошок в кусты внизу. Как будто прах из урны развеял.

Игорь планировал разбить пустую банку, но нашелся вариант интереснее. У мусорного контейнера стояла бутылка с недопитым энергетиком голубого цвета. Игорь с наслаждением прополоскал банку энергетиком и выплеснул в траву.

Используй подручные средства и рассчитывай на лучшее. Так учил Дима.

Жаль, Юры рядом нет. Он бы в красках расписал, что произойдет с остатками аммиачной селитры и алюминиевой пудры в ванне из голубой отравы.

Господа эксперты, ваш выход. Посмотрим, что вы там накопаете на деньги налогоплательщиков. Есть мнение, что ничего.

Повоюем еще.

* * *

Игорь нарвал крапивы и ополоснул ее из шланга.

–Где шлялся?– спросил Кирилл, едва Игорь переступил порог.

–Мусор выкинул.

–Не борзей. С этой минуты все действия согласовываешь со мной.

–Мне торчать дома, что ли? Подозрения навлекать, как вы любите выражаться?

–Все. Согласовываешь. Со мной. Ясно?

–Ясно.

–Повтори.

–Все действия согласовываю с вами.

К сгущенке оперативник не притронулся. Пока Игорь кипятил воду и резал крапиву, картофель, лук, Кирилл сидел в углу и безотрывно наблюдал. Точно сканером по спине водил или лазерным прицелом. Перед тем как жарить лук, Игорь не вынес тишины и обратился к федералу:

–Чем будут вооружены боны?

–Без понятия.

–У вас крот среди них, нет?

–Не крот, а внедренный сотрудник.

–Вдруг они с молотками заявятся? Или с гвоздометами? Чем мне тогда защищаться? Вот этим?– Игорь потряс над ухом лопаткой для сковороды.

Боны, и раньше не представлявшие собой оплот здравомыслия, в последние годы утратили последние признаки рассудка. Переиграв в экшены, они закупались в строймаркетах пистолетами для забивки гвоздей и воображали себя героями альтернативной реальности. Зимой видео, где ростовская фашня начинила гвоздями связанного щенка, разошлось по сети, а весной, вдоволь натренировавшись, таким же способом расправилась с анархистом Кузьмичевым. Обездвиженному двадцатилетнему парню из Ейска всадили под кожу шесть десятков кассетных гвоздей.

Вместо разъяснений Кирилл все так же пялился на Игоря. Присыпанный специями лук шипел в масле.

–Может, вы почитаете пока?– не выдержал Игорь.– У меня от бабушки литературные журналы остались.

–Я не люблю читать.

–А вы попробуйте.– Игорь выключил огонь под сковородой и принес из спальни журнал.– Стихи там классные.

Кирилл для вида полистал и захлопнул.

–У меня на сериалы-то времени не хватает.

–Что ж, у вас уважительная причина не интересоваться искусством,– сказал Игорь.– Вы стране служите.

Кирилл не повелся и не возразил.

За обедом он поинтересовался:

–Фашизм– это понятно. А почему вы, анархисты, против любых правых выступаете? Против умеренных националистов? Против тех, кто за здоровье русской нации, за традиционные ценности?

Игорь отложил ложку.

–Традиционные ценности– это как?

–Классическая семья, верность своему супругу, трезвый образ жизни– это не пустой звук. Почтение к старшим опять же. Преданность родине.

–Сильная держава с царем-батюшкой во главе, крестик на шее, щепотка Гитлера,– перебил Игорь федерала.– Между прочим, анархисты долбежку в очко тоже за доблесть не считают. И в большинстве своем не курят и не пьют. Так что пусть правые на нас не гонят.

–И все же почему вас корежит умеренная правая идея?

–Начнем с того, что правые, умеренные ли, нет, поголовно тупые, садисты и лжецы. Но это не главное. Важнее, что правые не только другим лгут, но и себе. Они верят в идеальное прошлое, когда все русские жили в мире и согласии. Когда царь заботился о народе, а народ чтил царя. Когда муж оберегал жену, а жена была крепким тылом для мужа. Дети вырастали похожими на родителей и передавали своим детям мудрость веков и поколений. Повсюду царило добро и благочестие, и каждый занимался своим делом. Правые верят в это прошлое и мечтают его вернуть. А такого прошлого никогда не существовало.

Игорь вновь принялся за суп. Тот безнадежно остыл.

–Почему вы против государства?– Кирилл не унимался.

–А вы разве за?

–То есть?

–Я-то думал, что раз вы так дискредитируете государство своими зверствами, то уж точно его ненавидите.

Остроумно получилось. У федерала аж челюсть отвисла. На миг, не более, но как же классно это выглядело.

–И все-таки почему? Против государства, против власти?

Игорь снова отложил ложку. Все равно кусок в горло не лез.

–Я, безусловно, ценю и уважаю власть во всех ее проявлениях,– торжественно произнес Игорь.– Только вообразите, что бы мы делали без развитого института чиновничества. Без справедливой правовой системы, что единственная держит нас в рамках дисциплины. Без полиции, которая нас бережет. Для настоящего гражданина нет и не может быть иного пути, кроме как уважение власти и безграничное ей доверие и подчинение.

Закончив монолог, Игорь взял обе тарелки и выплеснул остатки супа за порог.

* * *

А в шесть заявился Макс. В красных кедах, со спальником и пенкой за спиной.

Завидев друга из окна, Игорь решил, будто ему померещилось. Они ведь собирались на даче лишь при условии полной договоренности. В субботу утром, перед поездкой, созванивались в чате, удостоверялись, что все в порядке. Ради хохмы такие сборы на даче называли саммитом. Если кто-то не выходил на связь, саммит отменялся. Легко запомнить, не?

Игорь выскочил навстречу Максу и зашипел на него:

–Вали отсюда, вали!

–Ты чего?

–Вали, говорю!– Игорь выталкивал друга с участка.

–Куда валить? Из России, что ли?– растерянно пошутил айтишник.

–Уезжай, потом объясню!

Макс на секунду застыл.

–Догнал! Это у вас розыгрыш такой.

Айтишник увернулся от толчков Игоря и проскользнул в дом.

Игорь вошел следом.

Медленно, почти обреченно.

–…так что не советую,– извещал новоприбывшего Кирилл.– У нас целый отряд в укрытии, тебя схватят. Даже до остановки не добежишь.

Макс обернулся и вопросительно посмотрел на Игоря. Тот отвел взгляд.

–Тебе же, Игорь Александрович, я ноги укорочу, если хоть раз еще сорвешься без команды.