–Обед почти готов,– маленькая брюнетка Алиса вырвала его из размышлений.

После его кивка она вышла из комнаты, а Антон вскочил и принялся мерить шагами комнату, думая, как же поступить с наименьшими потерями для себя. Но в конце концов, голод и аппетитные ароматы мяса и брусничного соуса гнали его к столу. Как давно он не ел домашней пищи. Ресторанная еда – даже приготовленная в самом престижном заведении, ни в какое сравнение с ней не шла.

Прежде чем выйти из комнаты, он забежал в ванную и брызнул водой себе на лицо и волосы, чтобы освежиться. Антон оценил усталость, отпечатавшуюся во взгляде, и тёмные тени, залегшие под глазами из-за недостатка сна.

Выглянув в коридор, он чуть дверью не сшиб долговязого парня, проходящего мимо.

–Прости.

–Ага,– протянул подросток, во все глаза смотря на него.

Антон напряг память, но так и не смог выудить из неё лицо пацана. Однако представление о его возрасте позволило произвести некоторые подсчёты.

–Ты, должно быть, Лёва?

–Не Лёва, а Лео,– поправил его парень, одним движением руки зачёсывая длинную чёлку набок.– А ты Антон, племянник отца, да?

Шереметев усмехнулся на простого в общении Лёву, то есть Лео, и подумал, что его

Ваня уже совсем скоро станет таким же бодрым на разговоры подростком, не терпящим формализма.

–И племянник, и крестник. Так что твой папа и мой папа в каком-то смысле. А ты вымахал. Сколько тебе?

Антон никогда лично не видел «Льва Романовича». Он был сыном покойной сестры Тины, и она уже заботилась о нём, когда дядя её встретил. Очень призрачная кривая прочертила в его голове зыбкую аналогию с Ваней и им самим.

–Вымахал, не вымахал. Мама думает, я ещё маленький.

–Мамы – они такие, так сколько тебе? Одиннадцать?

–Двенадцать.

–Ого! Двенадцать – это серьёзно.

Они вместе направились в столовую, болтая о разном, словно старые приятели. Алиса как раз принесла огромное блюдо только из духовки.

–Так, все уже за столом, где вы ходите, господа,– проворчала девушка.– Ай, какое горячее!

Вся семья была в сборе за обеденным столом, Роман Сергеевич разливал вино. Антон сразу узнал озорное лицо Юли, своей двоюродной сестры, которая, заметив его, тут же устремилась навстречу с объятьями.

–Антоша! Как давно не виделись. Совсем в своих Лондонах пропал.

–Дочка,– кинул на неё взгляд Ерохин,– ты сейчас бедного Антона задушишь, хватит висеть на его шее.

Дядя вновь взял на себя роль радушного хозяина и принялся представлять Антона некоторым новым для него лицам.

–А Виктор где?– спросил Шереметев.

Виктор был сыном от первого брака Романа Сергеевича и братом-близнецом Юли, конечно, его отсутствие не прошло незамеченным.

–В Милане по работе. На пару недель,– пояснила Тина.– Он часто в разъездах.

Юля мягко улыбнулась Антону и, взяв того за руку, повела к дивану, так как отец не отдал прямого приказа садиться за стол, хотя Алиса уже раскладывала порционное мясо и расставляла корзинки с хлебом.

–Где Виктория, Алиса? Мы без неё не начнём,– обратился к брюнетке хозяин дома.

–Ей нездоровится, мой господин.– Алиса вытерла руки о передник, а Ерохин нахмурился.

В глазах его зажегся неприятный огонёк, отчего-то ему казалось, что это не простое недомогание, а акт неповиновения со стороны девушки.

–Я лично несколько раз упоминал,– со сталью в голосе начал он,– чтобы все собрались. Все, Алиса, это значит – ВСЕ.

–Я помню, но ей было нехорошо.

–Давайте я схожу, посмотрю, что с ней,– подскочила Юля, но звук шагов на лестнице остановил её.– А… вот она.

Алиса закатила глаза и принялась начищать полотенцем и без того чистые бокалы.

На пороге комнаты появилась женщина с тёмными волосами в элегантном красном обтягивающем её тонкую фигуру платье. Свои изящные руки она сложила перед собой, словно в защитном жесте, обхватывая предплечья. Высокие каблуки туфель чуть покачнулись, когда она прошла вперёд и остановилась, не дойдя до хозяина дома пары метров.

–Как всегда непреклонны и нетерпеливы, Роман Сергеевич.

–Ты знаешь, какой я, девочка,– ответил он и быстро обернулся к Антону.– Виктория Ерохина, Антоша, познакомься. Моя невестка.

Антон, однако, во все глаза смотрел на неё. Потому что перед ним сейчас стояла та самая девушка, которой он помог добраться до больницы. Та самая, которая упала в обморок средь бела дня. Та самая, которая перенесла выкидыш и сбежала из медицинского центра. Как её звали? Вика, вроде? Сейчас она выглядела более здоровой. По крайней мере, цвет лица был не бледным, впрочем, это могло быть лишь умело нанесённым макияжем.

Когда их взгляды встретились, Антон заметил, как перехватило у неё дыхание, а в глазах промелькнула паника. Сам не зная отчего, он понял, что сердце его ходит ходуном, бьётся о рёбра с неимоверной скоростью, таблетки от головной боли, которые он принял с утра, совсем не помогли, потому что противная пульсация в висках вернулась. Она… это же не плод его воображения? Какая-то шутка? Жестокая и неправильная?

Пока Антон размышлял, как ему поступить, девушка вернула себе безупречно-притворное выражение лица, на которое повесила полнейшее равнодушие. Уголки её губ приподнялись в холодной искусственной улыбке. Отрепетированной до идеала. Она знала, что многим её улыбка казалась чувственной и приятной, но для неё она была лишь результатом многочасовых упражнений перед зеркалом.

–Антон Шереметев мой племянник и крёстный сын по совместительству,– не прекращал знакомить их хозяин дома, пока Антон пытался выкинуть образ бледной дрожащей, истекающей крови девушки, которую он вёз в больницу. В горле сформировался непонятный ком.

–Не знал, что у Вити есть жена.

–Вот – это основной минус жизни вдали от семьи. Все новости проходят мимо тебя,– усмехнулся Ерохин.

–Виктор и Виктория, как мило. Специально подбирали?

Все присутствующие в комнате разразились громким смехом, хотя, наверное, шутка не была такой уж новой.

Виктория, однако, даже не вздрогнула. Антон не отводил от неё взгляда, смотрел и ждал какого-то знака, очевидного, который подтвердил бы, что она узнала его. Но всё, что получил в ответ – взгляд: холодный, хоть и привлекательный. Впрочем, он не знал, что Виктория в данный момент сама была на грани обморока.