— Дай пять!

— По крайней мере, мы знаем, что это сработает, — сказал Коннор, плюхаясь на стул.

— Нужно, чтобы так было постоянно, — сказал Крис.

Я помогла Крису навести порядок в студии, пока Коннор собирал свои вещи.

— Увидимся в двенадцать на общей репетиции, — вслед нам крикнул Крис.

Вслед за Коннором я вошла в комнату с его именем на двери. В небольшом помещении стоял одинокий стул, с потолка свисала сумка для одежды. Коннор сел на стул и, закрыв глаза, откинул голову назад.

— Я выжат как лимон.

Дверь открылась, и вошла Лори, рекламный агент Коннора. Она занималась всем — от планирования интервью до работы с аккаунтами брата в социальных сетях.

— Лана хочет поговорить с тобой, — сказала Лори. — До твоей вечерней сессии «Вопрос — Ответ».

Лана Регас, бывшая подружка Коннора. Коннор и Лана встретились на какой-то красной дорожке, и у них все сразу сложилось. Между ними все было великолепно… некоторое время. А после одной пьяной ночи и взаимных признаний было подписано соглашение о неразглашении тайны, и отношения внезапно закончились.

Лана была греческой богиней. Высокая, метр девяносто, она часто бывала ведущей моделью на показах роскошных брендов. Но самое главное, она была отменной стервой. И все это знали. Если она чего-то хотела, она это получала. Хотя не всегда по праву.

— Я не хочу разговаривать с ней сегодня, — сказал Коннор. — Скажи ей, что мы поговорим, о чем она хочет, на следующей неделе.

— Ты же знаешь, как Лана себя ведет…

— Я не готов к турне, которое начнется через две недели, — сказал Коннор. — Меня не волнует, что она грозится сделать. Сегодня у меня нет времени выслушивать ее чушь.

— Записала, — сказала Лори, делая пометки в своем ежедневнике. — Остаток дня проведем в приятном общении. Мы продолжим вбрасывать анонсы к новым музыкальным клипам в твои социальные профили, и у тебя «Вопрос — Ответ» с поклонниками в семь вечера.

Коннор кивнул.

Лори взглянула на меня:

— Привет, Кейтлин.

— Привет.

— Принести тебе что-нибудь?

Я покачала головой:

— Нет, спасибо, все нормально.

Она еще что-то чиркнула в своем ежедневнике, потом вышла, закрыв за собой дверь.

— У тебя так каждый день? — спросила я.

В этот раз Коннор открыл оба глаза:

— Как?

— Приходят люди и говорят тебе, какое у тебя расписание на сегодня, и ты его выполняешь?

— В общем, так.

— Какой ужас.

И тут, как по заказу, в двери появился отец с планшетом:

— Тебе нужно одеться и приготовиться.

— «Скайлайн» никогда не приходят вовремя, — пожаловался Коннор. — Я не буду надевать этот кожаный костюм до самой последней минуты.

Коннор специально попросил «Скайлайн» на разогрев, и я закричала от радости, когда узнала, что они согласились. Я не только буду слушать их выступления в каждом городе, но и встречусь с ними. Иногда полезно быть Джексон.

— Десять минут, — ледяным тоном произнес отец. — Встретимся в репетиционном зале.

С этими словами он исчез. Казалось, стычка нисколько не задела Коннора, он с непроницаемым лицом вновь уткнулся в свой телефон. Я не завидовала такой жизни. Мы с отцом не проговорили бы в таком тоне и двух минут. Я бы не позволила ему приказывать мне. Моя карьера закончилась бы, даже не начавшись.

— Ты ведь не будешь истерить, как фанатка, — сказал Коннор, не отрываясь от телефона.

— Фанатка? — спросила я.

— Фанатка «Скайлайн», когда они приедут. Не веди себя, как истеричная поклонница.

— Кто сказал, что я поклонница?

— А разве нет? Во-первых, огромное фото их солиста у тебя на стене. Тот факт, что ты буквально умоляешь меня помочь им раскрутиться… и еще то, что ты все время слушаешь их песни.

Сильные аргументы.

— Я могу сохранять спокойствие, — пожала я плечами. — Увидишь, я и бровью не поведу.

— Ни хрена. У тебя. Не получится.

— Я буду непробиваема, вот увидишь.

Мы захохотали.

— А тот парень у тебя на плакате? — спросил Коннор. — Это Зак?

— Вы с ним подружились?

— Я уверен, они меня считают самовлюбленным придурком, — сказал он.

— С чего бы им так думать?

Коннор немного помолчал.

— Я не очень хорошо разбираюсь вдружбе.

— Видимо, придется разузнать мне, — сказала я.

— Держу пари, у тебя получится.

Он встал и зевнул.

— Я встречался с Заком только раз.

Они репетировали неделями.

— Неужели?

— Он вообще-то не часто приходит на общие репетиции, мы обычно ставим дублера.

— Что значит он не приходит на общие репетиции?

Если Маккензи, «Скайлайн» и Коннор исполняют финальную песню вместе, откуда Заку знать его партию, если он не появляется на репетициях?

— У него эта болезнь, — пробормотал Коннор; его глаза слипались. — Боже, я так устал. Как она называется?

— Эпилепсия, — подсказала я.

Я была фанаткой «Скайлайн» и изучила вдоль и поперек всю информацию о группе в сетях. И еще больше нарыла про эпилепсию.

Когда «Скайлайн» начали набирать популярность, они давали множество интервью. Но Зака с ними никогда не было. Сначала его называли «номером один» поп-индустрии, но вскоре он признался, что страдает эпилепсией, что репетиции, интервью и гастроли слишком его утомляют и что он под контролем врача следует определенному распорядку дня. Он никогда не давал интервью поздно ночью и рано утром, так как, по его словам, сон был ключевым фактором в ходе терапии его болезни. Бывали дни, когда он приходил в себя на несколько минут, только чтобы поздороваться. Однако остальные братья были очень внимательны к тому, что пишет пресса.

— Да, перед началом гастролей нам показали, что делать, — сказал Коннор.

— С эпилепсией?

— Что делать, если начнется приступ. Этого потребовал их менеджер… ну, то есть Джесси.

В этом был резон. Чего «Скайлайн» точно не хотели, так это чтобы пострадал их ведущий исполнитель и брат.

— Надо одеваться, — сказал Коннор, взглянув на часы. — Увидимся через несколько сек.

Намек понятен, ухожу.

— Репетиция там же?

— Угу.

Я отправилась обратно в зал.

— Снова привет, — сказал Крис.