— Смотрите на меня и учитесь. Это все что я могу сказать. Начали! — в приказном тоне прокричал Дункан, держа в правой руке шпагу.

Эдвард попытался с размаху всадить шпагу в плечо капитана, но тот мастерски блокировал и кулаком ударил по лицу юношу. Эдвард упал на палубу. Убрав кровь с лица кулаком, юноша вскочил на ноги и вновь попытался ранить капитана. И раз за разом кончалось все только ударом в лицо. И после очередного удара, после которого юноша не спешил вставать, Дункан подошел к нему.

— Эдвард, как вы меня слушали? Вы же забыли все мои слова.

— Как раз слушал. — откашлявшись проговорил тот.

Эдвард со всей силы ударяет ногой капитану в пах и, когда тот рухнул на палубу, выронив шпагу, Эдвард шпагами на мундире оппонента вырезает крест.

— Я могу считать, что я справился с первым вашим уроком. — тяжело дыша, стараясь сохранить сознание, проговорил Эдвард.

— Эдвард, черт тебя побрал! Я не имел в виду буквально. Это был пример. — прокряхтел капитан, держа обе руки на своем причинном месте.

— Я знаю, я действовал сознательно. Когда после первого удара в лицо я увидел, как вы улыбались, поэтому и решил вас к себе подпустить таким образом, чтобы вы подумали, что я сдался. Согласитесь, вы же не догадывались, что пацан, который только-только вступил на корабль, додумается до такого плана? — восхвалялся юноша, протягивая руку.

Дункан взялся за его руку, и в этот самый момент его глаза злобно сверкнули. Хилл сжал запястье Эдварда, развернулся, протягивая руку юноши через свое плечо, и, упершись своими лопатками в юное тело, молниеносно перекинул оппонента через плечо на палубу.

— Черт… Ах… Ах… — прерывисто дыша и судорожно себя ощупывая, прошептал Эдвард.

— Не забывай сам про третье правило. — с улыбкой на лице произнес Дункан, что возвышался над ним.

— Вставай, беги в трюм и восстанавливайся! — Хилл бросил взгляд на мостик. — Рулевой, где команда?

— Спят еще. — ответил с твердость в голосе тот.

— Живо разбудить всех!

Эдвард еле как поднялся и кряхтя спустился в трюм, и вновь отсиживался в своей каюте. Ему пришла идея завести дневник, дабы записывать детали своей морской жизни. В дневнике Эдвард начал описывать вчерашние и сегодняшние события. Был уже полдень, когда тот закончил. И теперь у него другая цель. Он хочет во время своего путешествия записаться в матросы корабля «Аврора».

И снова, поднявшись на верхнюю палубу, идет к каюте капитана.

— Эдвард, ты мне уже знатно надоел. — отвлекшись от разговора со своим подчиненным, пробурчал Хилл. — Что вам еще нужно? Или может мне вновь вас бросить?

— Я бы хотел записаться в матросы, капитан.

— С чего бы? — стараясь не выдать своего удивления проговорил Дункан.

— Я тут подумал и понял, как лучше мне научиться морскому промыслу.

— Это легко устроить. Ричард[2], принеси нашему новоиспеченному матросу его форму.

Они с капитаном были примерно одного возраста, и было чувство, что они росли вместе. Он был единственным человеком, кто мог называть капитана Дунканом без последствий. Это человек с загорелой кожей, блондин с карими глазами, чье лицо не было омрачено шрамами, а речь его выдавала в нем аристократические корни. В отличие от Дункана, он не внушал страха, скорее обратное. Его образ располагал.

— Понял тебя, Дункан. Держите. — достав обноски и одного из сундуков в каюте капитана, проговорил Ричард

— Благодарю. — ответил Эдвард.

— Приступай к своим обязанностям, Эдвард. — недовольным тон проговори Хилл, вновь беря в свои руки очередной манускрипт.

— Пойдемте, Эдвард. Я представлю вас команде.

Эдвард вместе Ричардом спустились в трюм, в ту часть корабля, где жили матросы. Сейчас был полдень и поэтому они были все в сборе.

— Внимание! С сегодняшнего дня к нам присоединяется новый матрос по имени Эдвард Джонсон!

Эдвард получил свою порцию и сел обедать. Сразу же к нему подошли Томас Берри и Брайан Кларк. Томас и Брайан были закадычные друзья, во всех передрягах вместе побывали, они без слов понимали друг друга. Им было около 27–30 лет. Томас был одет, как и все матросы, в темно-синий жилет из сукна, а под ним была надета белая льняная рубаха и черные парусиновые штаны или как их называли сами матросы «Бабьи панталоны» и, конечно, коричневые сапоги. А вот Брайан отличался от него лишь коричневым жилетом, все из того сукна.

— Эдвард, ведь так? — спросил Томас, усаживаясь рядом с юношей.

— Да. А вас? — неуклюже начал протягивать руку трапезничающий.

— Я Томас, а это — Брайан. — мужчины пожали еще молодую, без шрамов, руку

— Приятно познакомиться.

— Нам тоже. Но только хотелось бы узнать, почему пассажир, вдруг стал матросом? — спросил Брайан.

— Хочу научиться морскому промыслу, и я считаю, что это наилучшая возможность для обучения.

— Хм. Это радует, что молодые люди, как вы заинтересованы морем.

— Молодые? У нас с вами разница максимум лет 10.

— А, ну да. — закинув руку за голову и неловко теребя волосы, проговорил Брайан. — Просто, когда мы набирались в матросы, кроме нас молодых людей на набор не было, и мы думали, что быть моряком для юношей стало быть не интересно. А интересно быть торговцами и кузнецами с ремесленниками. А оказывается, что ситуация не так плоха.

— Я с детства хотел путешествовать по морю. — попытался оправдаться Эдвард.

— А твоя цель? Ну, почему ты поплыл именно на карибские острова? — спросил Томас.

— Я слышал, что там каждый день тонут корабли, на борту которых тысячи или даже сотни тысяч фунтов. И я собираюсь нырять за этими богатствами.

— Ха-ха-ха. — неловко засмеялся Томас. — А знаешь ли ты, почему столько тонет кораблей?

— Пираты?

— Да. В точку. Пираты карибских островов самые кровожадные в мире. И ладно, если бы были только они, но там еще и стихия против нас.

— В каком смысле?

— В самом, что не на есть, прямом. Там иногда случаются такие штормы, что чувствуется, как содрогается матушка-земля за сотни миль.

— Да-да. Томас прав. Но все же. Там достаточно хорошо платят и на службе у королевы Анны.

— Я не собираюсь служить Короне.

— Хо-хо. — чуть про себя зафыркал Брайан. — А почему? Если не секрет.

— Не секрет. Я хочу заработать состояние, а не горбатиться за копейки, которые дает королева.

— Ладно, Брайан, отстань. Ну что, Эдвард, пойдем, пройдешь посвящение в матросы, так сказать. — Томас закинул руку на плечо черноволосого юноши.

— Это как?

— Будем бить татуировку. — Томас без опаски приблизился к его уху и вновь продолжил. — Это своего рода потеря невинности перед стоящими на твоем пути трудностями.

— Хм. Ладно