окончательному переезду через границу на южную сторону. Большая часть лагеря была разобрана, а вещи вывезены. Оставшиеся бандиты, ещё не перебравшиеся на новое место, грузили последнюю партию награбленного, что стоило сдать торговцу. Но вот один из членов банды, к сожалению, был вынужден отлёживаться у лекаря.

Шатёр врачевателя располагался на краю лагеря и представлял собой огромное полотно, натянутое на четыре деревянных опоры под металлическим навесом. Внутри не было особо просторно, но пространства хватало на два спальных места для самого лекаря и его помощницы, а также для больных. Помимо этого здесь же стоял достаточно большой деревянный сундук с вещами, который служил ещё и столом, а меж опорами была протянута верёвка, на которой всегда сушились пучки различных трав и кореньев, отчего в шатре стоял приятный, немного пряный запах.

К слову о больных: к лекарю бандиты попадали по разным причинам, но чаще всего это были ранения в драках и отравления разной дрянью: от испорченной еды до палёного алкоголя. В этот же раз к нему попал воин, сражённый самой обычной болезнью.

На койке лежал молодой парень среднего роста, облачённый в серую рубаху и такого же серого цвета жакет. Чуть вытянутую голову с острыми чертами лица опутывали длинные волосы. Кожа его была бледной, хоть и чуть желтоватой. Как и у практически любого представителя народа островитян, что среди разумных носил название «Коррё», у него было кругловатое лицо с заострённым подбородком, прижатые маленькие губы практически сливались воедино с кожей, отчего их было крайне сложно заметить. Чуть раскосые узкие серые глаза сейчас были закрыты, но, даже пребывая во снах, он всё равно держал типичное для себя нахмуренное лицо, отчего над переносицей у этого юнца уже сформировались небольшие морщинки.

И именно его, мнящего себя непобедимым воином, сразила обычная болячка, вызвав у того жар и лихорадку.

Да, таков уж был Норико. Жизнь завела его под крыло к «Соколам», но он всё равно остался гордым одиночкой. Воином островитянин стал действительно сильным и со своими катанами справлялся весьма неплохо, но его безрассудство и излишняя самоуверенность часто приводили к тому, что он получал по своей шапке достаточно сильно. Хотя нынешнее его состояние не было связано с этим ни капельки.

В этой же палатке вместе с ним находились двое: лекарь и его помощница. Целителем для банды являлся старый чародей, оказавшийся в лапах «Соколов» совершенно случайно.

Где-то с пару месяцев назад группа бандитов устроила засаду на одной из проезжих дорог. По ней должен был следовать небольшой караван буквально из трёх телег, перевозящий различные магические безделушки – вещи сами по себе не особо полезные, но ценные.

Когда же этот конвой показался вдали, всё с самого начала пошло не по плану, ведь торговцев мало того, что сопровождала неплохо вооружённая охрана, так ещё и маг. Это добавляло к основной задаче ещё одну, ведь его трогать было нельзя.

Причиной этому являлись Имперские законы, что достаточно сильно превозносили магов над простым людом. Настолько, что эту страну в пору было называть Альтагарской Магократией. Так вот, последствия заключались в том, что при раненых или убитых среди простого люда с бандой практически ничего не случится. Исключение произойдёт только в том случае, если со стражей или гвардией не повезёт столкнуться прямо в момент нападения.

Но вот если в такой стычке погибнет маг, то можно считать, что каждый в банде лично расписался в своём смертном приговоре. Убийство мага приравнивалось к самым страшным преступлениям, наказанием за которое служила или отправка на вечную каторгу в далёкие Фолпортские ледники, или же смертная казнь.

От части именно поэтому близ такого города как Гриобридж в последние годы находились лишь одна-две банды, ведь Чёрные Соколы имели одно конкретное правило: «Магов не трогать». Это позволяло им грабить спокойно и оставаться где-то вне поле интереса правосудия.

Но в этот раз правило было нарушено. Когда началась стычка с охраной, один из бандитов по неосторожности серьёзно ранил чародея, который, несмотря на отсутствие в своём арсенале боевых заклинаний, встал на защиту товара. Это решение чуть не стало фатальным, но, благо, с охраной сумели, пусть и не без потерь, разобраться быстро и столь же быстро его подлатать.

Оставлять волшебника на месте было нельзя, ведь, если бы его обнаружил кто-то из местных, он мог бы сдать всех нападавших. А вместе с ними - и всю банду. Поэтому было решено брать и везти его с собой в лагерь.

Чародей был стар. На вид ему вполне можно было дать лет под семьдесят. Седые волосы не слишком аккуратно спускались до ушей, лицо исчерчивали морщины, а глаза выражали вечную усталость. Из одежды он носил длинную рубаху, брюки и кожаную дорожную куртку. Его поселили в отдельную палатку, и, даже пока он находился в не самых лучших условиях, его нельзя было назвать искренне несчастным.

Несмотря на его статус пленника, о нём заботились. Чародею приносили еду, воду, собирали травы и необходимые лекарства, даже эликсиры при просьбе покупали в городе. А взамен просили лишь подлечивать раненых. Маг был не против. Тем более, с ним заключили договор, что, как только банда переберётся из лагеря, он будет отпущен, но о произошедшем докладывать не станет.

Эрланд Торгенсен, - так звали чародея - был человеком крайне честным, поэтому на договор согласился и нарушать его не собирался.

К своим же пациентам он не испытывал никаких чувств и лечил их только потому, что так надо. Это будет стоить ему меньше проблем. Взять того же Норико. Его судьбу он знал лишь по немногочисленным разговорам его самого и его подруги-некши, с которой он попал в банду.

Ещё ребёнком его продали в порту Халин на островах какому-то капитану в рабство, тот по прибытию в порт сбагрил работорговцу, тот ещё одному, а после подросток оказался на арене.

Бои рабов среди неблагополучного люда были зрелищем весьма привлекательным. Беднякам нравился этот вид крови и превосходства. Они трепетали перед силой и восклицали от собственного восторга. К сожалению, маг знал лишь одну арену, которая полноценно держала при себе подобное развлечение, и мысли о ней ему очень не нравились.

Трагичной ли была его судьба? Да. Как человеку, выросшему в Хрустальных кварталах Тэйвинхэма, чародею было не очень приятно слышать об этом. Испытывал ли он жалость? Пожалуй, немного. Однако ни к этому парню, ни к другим бандитам симпатией он не проникся.

Ведь это был их выбор: оказаться здесь и зарабатывать грязью и кровью. Быть может,