— Ты слишком мало внимания уделяешь сплетням, — в своем привычном легком и чуть насмешливом тоне заметил Роже. — А ведь о младшем Ренаре судачили много.

— Не уверен, что тема была мне интересна, — честно признался дознаватель. — К тому же сплетнями сыт не будешь.

— Это кому как, — рассудил Герцог. — Ты ешь, а я пока восполню пробелы твоих знаний. У меня был младший брат. Его звали Мюрреем. Он, в отличие от меня, унаследовал от матери магические способности. И подавал в этом деле большие надежды. Дар проснулся рано, и мать много вложила в любимого сына. Мюррей был…Мы, признаюсь, все слишком сильно его любили. И слишком многое ему позволяли.

Дюк понимающе кивнул. Избалованный младший сын. Почти классическая история. К тому же, примерно тоже самое происходило в семье самого Дюка. Все слишком любили его младшую сестру. Закончилось это очень плохо…

— Брат был ревнив, — продолжал между тем Роже, полностью забыв о своей обычной легкой и веселой манере. — Ему был нужен я. Как защитник, а заодно…не знаю, как игрушка, что ли. В военном-то искусстве он не преуспел, был еще и слаб здоровьем в детстве. Вот он и привык, что я вожусь с ним вечно. А лет десять назад или даже чуть больше… Понимаешь, я все же старше его, наследник… И дел уже было много, да и людей вокруг меня тоже. Он плохо это переносил. Плюс магия…

Он неприятно поморщился.

— Помнишь, что говорила Мэйли про ваше последнее дельце? — вдруг спросил Ренар. — Про то, что ведьма с Предгорья использовала дикую магию по законам магии официальной? Вот такие же опыты интересовали все больше моего братца. Мать очень беспокоилась. А он ее не слушал. Плюс у Мюррея начали появляться странные идеи насчет того, как следует вести дела в государстве. Это уже не нравилось мне и отцу. В общем, в один прекрасный день он попытался выступить против нас. Проще говоря, занять престол. Получилось плохо. Мать нейтрализовала его магию, а я смог ранить брата. Отцу тоже досталось тогда, но мы его спасли. После этого Мюррей бежал. Он исчез. Надеялись, что умер.

— Опасно, — рассудил Дюк, тоже хмурясь. — Роже, я понимаю, что он сын Герцога, но… оставлять такие дела не закрытыми…

— Мы все это понимали, — согласился Ренар. — И искали его. Не знаю… отец желал казнить Мюррея. Я бы… наверное, я бы просто упек его навечно в острог или отдал бы жрецам. Но мы его не нашли. Слишком многое указывало на то, что он умер. И вот спустя столько лет, сейчас, вдруг мать почувствовала его след.

— Как? — не понял дознаватель.

— След его магии, — пояснил Герцог. — Она единственная из нас не верила в его смерть. Ее дар позволил ей чувствовать, что Мюррей жив.

— Или подсказало материнское сердце, — рассудил Дюк.

— Вот это нет, — усмехнулся немного недобро Роже. — Когда-то, в те годы, она любила его больше нас всех вместе взятых. Она бы могла простить ему предательство семьи и попытку захвата власти. Но она не может простить предательства сына, как мага. Она ведь столько вложила в него, а он использовал это и против нее тоже. Так что мать ищет его совсем с другими чувствами.

— И где она нашла его след? — поинтересовался дознаватель.

— В столице, — коротко ответил Ренар.

— Плохо, — Дюк заволновался.

Не смотря ни на что, ни на свои тайны, ни на прошлое, дознаватель всегда оставался верен Роже и престолу. И знать, что кто-то столь опасный замечен так близко…

— Роже, — тут же стал деловито решать Дюк. — Тебе и матери не стоит больше быть легкомысленными. Усиль свою и ее охрану. И не только воины. Призови магов.

— Уже, — спокойно кивнул Герцог. — Спасибо, что так воспринял эту новость. Мне дорога твоя верность и искренняя тревога. Это многое значит для меня, друг. Но сейчас важно найти брата раньше, чем он соберется мстить. Только Мюррей слишком хитер. Маги прочесали всю столицу. Безрезультатно. Они не знают его следа. И пока сам Мюррей не использует магию, поймать его невозможно. А каким он стал за эти годы, как выглядит… Кто теперь знает?

— Ты уже предупрежден, — решил поддержать его дознаватель. — Будь начеку. А след… По нему все же можно пройти. Маги не могут долго обходиться без своего дара. Надо просто дождаться, пока он снова применит магию.

— Верно, — согласился Ренар. — Мать взяла это на себя. Я лишь выполняю ее указания. К тому же, это не единственная моя проблема. После возвращения с Предгорья, я все же взялся за исполнение своего обещания. Кстати, высказал я его при тебе, так что в каком-то плане, ты теперь гарант моего слова.

— И чем для меня это чревато? — чуть иронично осведомился Дюк, который как-то совсем не хотел впутываться в такие герцогские дела.

— Ничем, — казалось, к Роже снова возвращается хорошее настроение. — Просто я тебе говорил, что должен найти Наследника Чести. Вот его и ищу. Если учесть возможное возвращение моего братца, Наследник становится мне жизненно необходим. Но вообще, я дал клятву отцу перед его смертью. И слишком долго это откладывал. Плюс к тому, этот человек был близок мне. И в его жизни случилось много плохого. Мне он нужен. Только он столь же неуловим, как и Мюррей.

— Он тоже маг? — дознаватель задумался над тем, насколько сейчас нелепыми были его страхи или ожидания. В жизни Ренара слишком много более крупных и опасных проблем, чем тайна пасынка мнимой преступницы.

— Нет, — отрицательно мотнул головой Герцог. — Просто он не дурак. У него была причина прятаться. И он делает это отлично. Просто… Мои люди искали везде, где он мог бы бывать до войны. А вот после нее… Сам понимаешь, теперь найти труднее. Как мы с тобой уже говорили. Но… Наверное, это единственное разумное решение, которое пришло мне сегодня на ум. Не бегать за ним по всей стране, а убрать те обстоятельства, что заставили его скрываться. Если жив, то придет сам.

— Сейчас я поведу себя, как правильный собеседник, — иронично предупредил Дюк. — Я просто укажу тебе на то, что вкусный ужин делает чудеса. Ты становишься не так ворчлив и менее раздражен. А заодно тебе приходят на ум верные решения.

— Ты мог бы подрабатывать бардом или шутом при дворе, — в тон отозвался Роже. — Умеешь красиво польстить. И главное, вовремя. Но, дружище, это не все еще мои проблемы. Только самые крупные. А теперь уже расскажу о мелочах.

Он налил им еще вина. Оба наелись и теперь только смаковали напиток.

— Также