Я поменяла белье, удивляясь, как Сид подобрал соответствующий размер, а затем натягиваю платье через голову. Гладкая ткань приятно ласкает кожу. Я поворачиваюсь, и юбка поднимается. Не знаю, как Сиду удалось подобрать идеальный наряд для меня, но он это сделал. Мне отчаянно хотелось посмотреться в зеркало. Только вампиры не отражаются в зеркалах, так что мне это не поможет. «Проклятье».

Это не имеет значения. Я надеваю туфли на каблуках. Мне всегда было больно на них ходить, поэтому делаю несколько неуверенных шагов, но чувствую себя прекрасно. Я спешу к двери и с облегчением обнаруживаю, что она легко открывается. Он меня не запер.

Я иду по незнакомому коридору, надеясь оказаться в знакомом месте, когда выйду. Я открываю все двери, но они оказываются обычными жилыми помещениями, полными роскошных тканей и дорогой мебели. На стенах висят картины, которые, по моему мнению, должны висеть в музее, а не в частном доме, и тем более не в квартире.

Под ногами я чувствую слабую вибрацию от грохота музыки. Где я?

В конце коридора я нахожу дверь и лестничный пролет, которые ведет вниз и в клуб. Сид живет над клубом? Как и все вампиры, которые здесь работают? Я моргаю, давая глазам привыкнуть к яркому свету.

Когда я заходила сюда раньше или была здесь последний раз… сколько дней занимает обращение?.. в клубе только готовились к открытию. Теперь он работает. Я хватаюсь за дверной косяк, когда музыка, которая казалась легким ручейком наверху, ударяет в голову.

Бар расположен в задней части зала, а над ним расположены балкон и кабинки, где можно посидеть посетителям. Справа от бара я вижу ступеньки, которые ведут в VIP зону, которая охраняется и огорожена веревкой. Слабое свечение медицинского оборудования напоминает мне о том, чем занимаются в VIP зоне, словно я не была так не так давно. Я крепче вцепляюсь в косяк.

Напротив бара располагается сцена с танцовщицами и диджейским пультом. В дальнем конце я вижу табличку выход, но между мной и ею толпа людей.

Готовясь к забегу, я бросаю взгляд в сторону и вижу Сида, разливающего напитки. Он шутит и смеется с посетителями, готовя им коктейли. Наливает бокал красивой женщине, одетой как старлетка их 20-х годов.

Она кладет руку ему на плечо, и я рычу. Его улыбка слишком откровенна, и она сияет в неоново-красном свете. Я раздражена, и часть меня хочет подойти и потребовать отчета о его действиях. Он мой.

Я встряхиваюсь. Он не мой. На самом деле, он тот, кто обратил меня, тем самым разрушив мою жизнь. Я должна его ненавидеть.

Проблема в слове «должна». Я должна была умереть. Я не могу так жить. Но не испытываю ненависти к Сиду.

Я поворачиваюсь и бросаюсь в толпу, проталкиваюсь к выходу и отчаянно пытаясь не обращать внимания на пульсацию вен. От музыки и бешеного ритма сердец мне хочется закричать.

Я сосредоточиваюсь на табличке «выход». Мне просто нужно добраться до двери. Как только я окажусь снаружи, все станет нормально. Люди не будут толпиться, и я смогу пойти домой. Не думаю, что смогу туда добраться, но обнаруживаю свою ладонь на дверной ручке.

Чья-то рука дергает меня сзади, и я вижу вышибалу Отто.

— Отпусти меня, — говорю я, пытаясь вырваться. но он больше, сильнее и старше меня. Мои вампирские чувства ощущают его возраст как тяжесть, которая на меня давит. Для вампира возраст — все.

Он ворчит и перекидывает меня через плечо. И несет меня обратно через толпу к бару. Я бью его по спине и кричу, но он меня игнорирует. Остановившись у служебного входа в бар, он снимает меня с плеча и ставит на пол. Я падаю, запутавшись в конечностях, но не чувствую боли, и смотрю в сияющие глаза Сида.

— Я думаю, что это принадлежит тебе, — говорит Отто.

Я изумленно смотрю на него, потому что впервые слышу от него членораздельную речь. И тут у меня перехватывает дыхание, когда Сид наклоняется и подхватывает меня на руки.

Глава 4

Сид

— Спасибо, — говорю я, изучая Эсме. Она жива. Вот что важно. Я не могу сдержать свое чувство облегчения, которое охватывает меня, когда я вижу ее раскрытые глаза, и пытаюсь держать себя в руках, ощущая тепло ее тела. — Давай дадим тебе что-нибудь выпить.

Я усаживаю ее на табурет, который держу за барной стойкой, мои пальцы задерживаются на ее талии.

Она пристально смотрит на меня.

— Я хочу домой. Мне нужно повидаться с семьей.

— Не думаю, что сейчас это очень хорошая идея, — говорю я, заставляя себя отойти в сторону. Платье сидит идеально. Она великолепна.

Она скрещивает руки на своей пышной груди, и я не могу не восхищаться тем, как подчеркнуто ее декольте.

«Возьми себя в руки, Сид. Она, должно быть, смущена и обижена, а ты пялишься на ее достоинства».

— Мы поговорим об этом, — говорю я, протягивая ей руку.

Она вырывается, соскальзывает с барного стула и пятится назад, пока не упирается спиной к служебной входу, который Отто закрыл, когда уходил.

— Держись от меня подальше.

— Знаю, что ты злишься на меня, — тихо говорю я, — и ты имеешь на это полное право. Я пошел против твоего желания. Прости.

Она хмурится еще больше.

Эсме прекрасна, когда так взвинчена. Интересно, как она выглядит, когда кончает. Я представляю, как ее черные кудряшки откидываются назад… и одергиваю себя.

— Надеюсь, однажды ты сможешь меня простить.

Она молча смотрит на меня.

— Знаю, ты меня ненавидишь, но я обратил тебя, так что несу ответственность за тебя, и должен убедиться, что ты не сделаешь ничего, о чем в дальнейшем можешь пожалеть.

Посетитель-человек подходит к барной стойке, и ее взгляд останавливается на нем. Она открывает рот и обнажает клыки.

— Уходи, — говорю я