Калеба локтем и сжала губы в узкую линию, на что тот лишь смущенно улыбнулся и отвел взгляд, похоже, не выдержав забавно-серьезного выражения лица любимой. А я осторожно коснулась пальцами головы, провела рукой по волосам, стянутыми в низкий хвост. Рога не стали невидимыми — они просто исчезли, словно их никогда и не было. Странное ощущение. Его нельзя сравнить с чувством, которое вспыхивает, когда я думаю о своих утраченных крыльях. Скорее, сейчас я ощущаю себя уязвленной, будто у меня взяли без спроса дорогую вещь, но пообещали вернуть спустя какое-то время.

— Мы почувствуем, когда заклинание будет рассеиваться? — спросила тихо, перебирая длинные темные прядки.

— Не уверен… Обычно любая трансформация проходит незаметно. Хотя не исключены какие-то особенные ощущения.

— Тогда стоит поторопиться. Идем.

Мы вышли на протоптанную в неглубоком снегу тропинку и двинулись к низеньким баракам, над крышами которых клубился легкий дымок. Деревушка оказалась крохотной: рядом с жилыми домами были открыты торговые лавки, за которыми скучающе стояли торговцы и торговки, порой зазывая проходящих мимо людей. Детишки бегали возле конюшни, откуда доносился топот копыт и лошадиное ржание; рядом с амбаром за длинным столом сидели несколько женщин и валяли шерсть, а парочка крепких, дюжих мужчин занималась строительством какого-то здания.

От изучения местности меня отвлек громкий собачий лай, раздавшийся столь неожиданно, что я вздрогнула и почувствовала, как промеж лопаток пробежал неприятный холодок. Рядом с нами замерла взрослая гончая. Ее черные, широко поставленные висячие уши подрагивали, когда она издавала звонкое гавканье, совмещенное со злобным рычанием, а напряженная поза говорила о ее готовности наброситься на нас.

— Рога-то скрыли, а собачий нюх все равно улавливает демоническую энергию… — досадливо протянул Калеб. — Ли, сможешь усмирить ее?

— Она не любит собак, — сказала резко, вдруг вспомнив, как реагировала Далия на гончих, часто встречающихся в столице. Она не просто недолюбливала их, а испытывала страх, находясь рядом с ними. Раньше я этого не понимала, ведь полагала, что охотникам неведомы подобные чувства.

— Ох, простите! — послышался рядом женский голос. — Простите… В последнее время моя девочка такая взволнованная.

К нам подошла невысокая женщина, облаченная в длинное болотного цвета платье. Походка ее отличалась неуклюжестью — она была похожа на медвежонка, переваливающегося с ноги на ногу. Одной рукой женщина поглаживала крупный животик, а другой подпирала бок, кажется, страдая от ноющей боли в спине. Похоже, человеческий детеныш вот-вот должен был появиться на свет.

Женщина отогнала гончую и, когда та скрылась в низеньком домишке, обратила на нас внимание. На ее тонких губах расцвела приветливая улыбка, в темных глазах блеснул интерес, и, аккуратным движением заправив за ухо выбившиеся из небрежного пучка прядки темно-каштановых волос, она поспешила представиться:

— Меня зовут Марта. Вы ищете ночлег?

— Да, — не дав нам с Далией заговорить, начал Калеб. — Мы направляемся в столицу к родственникам.

— Что ж, путникам мы всегда рады, — мягко продолжила Марта. — За углом находится трактир моего брата. Он с удовольствием предоставит вам комнату.

— Благодарю. — Калеб улыбнулся, слегка качнул головой. — Позволите кое-что узнать, Марта? — спросил он и, когда женщина кивнула, продолжил: — Я ищу свою давнюю знакомую. Мы не виделись с ней несколько лет, но мне известно, что она живет где-то рядом со столицей. Ее зовут Лори. Вам она знакома?

Марта насупила брови, задумавшись, а затем огорченно вздохнула, посмотрела на нас и сказала:

— К сожалению, нет. Вряд ли ваша знакомая живет здесь. Деревушка у нас небольшая, все знают друг друга поименно.

Мы с Далией незаметно переглянулись. Сестра молча дала понять, что продолжать поиски в этой деревне бессмысленно. И я была с ней полностью согласна; в маленьких деревнях все ее жители были соседями и вряд ли могли кого-либо не знать.

Калеб не успел поблагодарить женщину за информацию — неожиданно рядом раздался громкий мужской голос, привлекший не только наше внимание, но и внимание находящихся поблизости людей.

— Срочное объявление! Объявление от старосты деревни!

— Ох, снова небось о звере будет говорить, — проворчала Марта и не спеша поковыляла к небольшой площади, где уже собирался народ. — Пойдемте-ка, послушаем, что скажет нам помощник старосты, да я провожу вас к трактиру.

Отказаться мы не решились и молча пошагали следом за беременной женщиной. Протискиваться через толпу не стали — остановились чуть поодаль от узкого грубо сколоченного помоста и внимательно посмотрели на стоящего там темноволосого молодого мужчину, замершего в ожидании. Медленно скользя взглядом по толпе, он теребил рукав рубахи и, кажется, не только ожидал, когда голоса встревоженных людей поутихнут, но и собирался с мыслями.

— Староста сделал важное объявление! — вновь повторил мужчина, своим звучным голосом заставив жителей замолкнуть. — За поимку злобной твари объявлена награда! Триста золотых! Осмелившийся поймать зверя получит триста золотых!

По толпе прошел гул. Было непонятно — то ли люди были недовольны этой новостью, то ли объявление о денежном вознаграждении удивило и обрадовало их. А Марта, похоже, негодовала по другому поводу.

С непонятно откуда взявшимся неприятным предчувствием я спросила:

— Что происходит?

Марта, так и не взглянув на нас, расстроенно покачала головой:

— Не решилась я вам сразу сказать… Уж простите меня, не хотела пугать. Неспокойно у нас в деревне последнее время. — Она тяжело вздохнула и аккуратно погладила живот. — Зверь в лесу завелся. Охотников и гончих в рощу не пускает… Собаки покалеченные возвращаются, и мужчины все реже выбираются на охоту. А весна ведь — припасы-то на исходе! Все так напуганы, что ночью хорошенько запирают двери, а в окна и вовсе не смотрят. Слухи пошли, что этот таинственный зверь — злобный дух, ворующий скот и расхаживающий по деревням глубокими ночами. Он отравляет человеческие души, лишает разума. Вот что говорят! — звонко выдала Марта, взглянув на нас своими широко распахнутыми темными глазами. — Недавно Варин, один из охотников, совсем обезумел — напал на свою жену, искалечил бедную… Точно бес в него вселился! А я вот двух кур вчера недосчиталась… Изведет нас злобная зверюга. Точно изведет.

Я с каким-то необъяснимым чувством смотрела на эту женщину, так сильно напуганную и в то же время недовольную. Поджав губы, несколько секунд помолчала, осмысливая услышанное, а затем посмотрела на Калеба и Далию, еще пребывающих в немом изумлении, и сказала тихо:

— Думаю, у нас появилась возможность заработать.

Далия вдруг обольстительно улыбнулась и, облизнув сухие губы, заговорческим тоном полушепотом спросила:

— Поохотимся?

Не знаю, насколько разумно было мое предложение поймать вгоняющего в панику деревенских жителей злобного духа, но ребята сразу же согласились со мной. Калеб посчитал это отличным способом получить золотые монеты, которых нам