Вещи уже собраны слугами. Родителей и Лизи сопроводят надёжные горничные, проследят, чтобы дорогие мне люди получили лечение, оправились от воздействия тьмы, воспряли, смогли вернуться к нормальной жизни.

И она у них будет, обязательно будет. Вдали от меня. Потому что я по-прежнему опасна для них. Усилившись, я стала опаснее прежнего. Но это не грустно. Разве не закономерно выпорхнуть из родительского гнезда и свить своё собственное? Мы будем переписываться, будем встречаться, заглядывая друг к другу в гости, я первой приду им на помощь, если понадобится, но мой дом отныне дом Мрарвей.

Совет тринадцати Великих тёмноэльфийских домов час назад прислал письмо, в котором признал меня преемницей Мимиэль, а вместе с письмом от Совета пришло и письмо от матроны Двадцать третьего дома, предложившей мне своего младшего племянника вторым мужем.

— Янри? — окликает Ариэль, и я окунаюсь в объятия мужа. — Тебе грустно?

— Немного. Мне жаль родителей.

— Они справятся, и мне не терпится познакомиться с ними настоящими, а не бледными подобиями самих себя. Лечебница действительно лучшая для их случая.

— Я знаю. Спасибо.

Из-за угла появляется пустой экипаж:

— Янри, ключ всё ещё у тебя, и нам нужно запереть усыпальницу.

— Да, киваю я.

В туман отправятся все причастные к попытке вернуть Мимиэль, включая фей и некоторых магов из Совета, Льяну, её отца, Черис. А вот мать Льяны, бывшая старшая госпожа де Ривей, признана невиновной…

До сих пор идёт спор, правильно усыпальницу запереть или уничтожить вместе со всеми, кто в ней спит, но единого мнения нет, и едва ли будет, потому что с одной стороны сильфы требуют уничтожения, а с другой стороны, тёмные эльфы требуют для Мимиэль полного освобождения. Вечный сон с возможностью пробуждения что-то вроде компромисса.

— Едем.

***

Два года спустя

— Сотое, — Ариэль устало отбрасывает конверт.

— Хм? — я склоняю голову к плечу в ожидании пояснений и откладываю в сторону приглашение на вечерние чаепитие от госпожи Изас, дочери Премьера, переизбравшегося на очередной срок.

— Сотое письмо, в котором многоуважаемые матроны сватают тебе мужа, на сей раз сын боковой ветви Седьмого дома.

— Дай угадаю, ветвь очень боковая? — неправильный речевой оборот идеально передаёт суть.

— В точку, — хмыкает Ариэль.

— Не понимаю их ажиотажа.

— Пфф! Янри, ты смогла удвоить территорию, получить признание тёмноэльфийских матрон, вернуть статус торгового посредника между наземными народами и Подземельем, но при этом…

— Не надо приписывать мне своих заслуг. Торговый статус ты получил.

— Мы, — поправляет Ариэль. — Если бы ты не произвела на матрон впечатление достойной союзницы, они бы отказались поддержать дом Мрарвей, — и продолжает прерванную мысль. — Но при этому в некоторых вопросах ты остаёшься… удивительно наивной? Нерасчётливой? Брачный ритуал по плану всех этих жаждущих породниться матрон предполагает… физическую близость. Присланного тебе ушастого жениха накачают особым зельем, чтобы он гарантированно с первой попытки стал отцом твоей наследницы.

— Оу… Тогда почему бы не сообщить им, что они опоздали? — я кладу ладонь на живот.

— Янри?! — подпрыгивает Ариэль.

***

Двадцать лет спустя

Устроившись на террасе, мы с Ариэлем неспешно потягиваем кофе и смотрим на простирающийся впереди огненно-красный лес. Ветер бросает нам под ноги резной лист и, крутанув, уносит дальше. Годы прошли, старшая дочь выросла и два сына подрастают, младшая дочка только учится выговаривать слова… Столько всего произошло, а наши отношения будто и не заметили всего этого — те же доверие, нежность… любовь.

Мы настолько срослись с Ариэлем, сроднились, что я уверена — в далёкой следующей жизни мы тоже обязательно будем вместе.

— Леель писала, что вернётся через неделю, — вздыхаю я.

На совершеннолетие мы подарили дочке первое большое самостоятельное путешествие, и я, хотя и получаю от Лели письма каждые три-четыре дня, успела изрядно соскучиться.

— Скоро… — начинает Ариэль.

Он не подаёт вида, но я знаю, что тоже соскучился и волнуется не меньше меня. И пусть Леель отправилась в поездку по землям людей и светлых эльфов…

— А вот и я! — возглас за нашими спинами заставляет подпрыгнуть. — Сюрпри-и-и-из, родители!

— Лели! — хватаюсь я за сердце.

Дочка широко улыбается, отступает на шаг влево и бесцеремонно выталкивает вперёд до смерти смущённого тёмного эльфа:

— Ма, па, я забыла написать, что в Подземелья я тоже заскочу. Вы бы переживали, а зачем мне вас расстраивать заранее? Я же вас люблю. Так что знакомьтесь, это Шартрель, мой муж. Ма, правда, Шарти прелесть?

Конец