приготовил для тебя другую судьбу.

— Похоже, судьба быстрее всего ведет к страданиям. Я жила в счастье и покое среди сестер. Я бы отдала все, чтобы вернуться.

— Время с нами было убежищем, не более того. Ты всегда была гостем в наших залах. Ты должна была знать это глубоко внутри.

Разочарование зажгло глаза Тэсары.

— Я не принадлежу к Сестрам. Мне не место при дворе. Где же тогда мое место?

— Рядом с твоей дочерью.

— Элиасара не знает меня! И если быть честной, я ее уже не узнаю. Мне больно находиться рядом с ней, Добрая Мать. Она любит человека, который меня унизил. Она называет его отцом, смотрит на меня с подозрением. Какой же мы можем быть семьей, если у нас нет ничего общего: ни истории, ни воспоминаний, ни пути в этом мире?

— Ваш путь будет проложен, если вы пройдете его с ней.

— Тогда я пошла бы с ней в свой дом среди сестер.

— Если бы Боги хотели, чтобы ты закончила свои дни как невеста Грома, они бы не отправили тебя на ложе Короля-Мага. Они бы не благословили тебя дочерью от его семени. Элиасара — ключ к новому будущему. Она может объединить наши королевства и положить конец ошибочным путям Мойсехена.

— Вы будто выпивали вино с леди Соней.

Старуха улыбнулась.

— Леди Соня — мудрая душа и хороший друг вам.

— Да, — Тэсара тихо вздохнула. — За годы, что меня не было, мой дядя сместил своих соперников и забрал все себе. Возможно, он сделал это, чтобы сохранить мир, но иногда я думаю, как далеко он зайдет в своем стремлении к власти.

— Говори прямо, дитя. Наша связь не для тайн и загадок.

Тэсара кивнула на брата.

— Как думаете, Пенамор сделал бы что-то подобное?

Добрая Мать сделала знак Грома над своим лбом.

— Ты бы обвинила лорда-регента в колдовстве?

— Нет, не его, — Тэсара говорила быстро, чтобы не потерять мужество до того, как слова сложится у нее на языке. — Я сомневаюсь, что Пенамор знает заклинание, но что помешает ему использовать кого-то, кто знает?

— Честь, — сказала Добрая Мать. — Уважение к традициям нашего народа. Твой дядя может быть суровым человеком, но он не без угрызений совести.

— Я знаю своего дядю так же хорошо, как знаю своего брата. Карл был нежной душой. Он никогда не повел бы нас в бой против такого грозного врага, как Мойсехен. Он бы позволил всему этому конфликту умереть тихой смертью. Мой дядя, с другой стороны, хотел этой войны с того дня, как Король-Маг изгнал меня.

— Возможно, поэтому боги наказали твоего брата и дали Силусу Пенамору трон.

— Наказали моего брата? Зачем богам уничтожать скромного принца и оказывать благосклонность безжалостному лорду?

— Безжалостные люди иногда лучшее оружие.

Тэсара удивленно посмотрела на нее.

— Вы всегда говорили, что мы должны свернуть с пути войны.

— С пути необходимой войны, дитя мое. Этот конфликт с последователями Дракона не по нашей вине. Он был с нами с незапамятных времен. Ты и твой дядя призваны к благородному делу, к войне, которая может положить конец линии королей-магов и традициям магии, запятнавшим их народ.

— Все это звучит великолепно, Добрая Мать, но что, если вы ошибаетесь? Что, если единственной причиной Пенамора является расширение его власти? Он может отказаться от меня и моей дочери, как он отказался от моего брата. После того, как Мойсехен будет побежден и корона окажется в руках Пенамора, зачем мы будем ему нужны?

Добрая Мать крепко взяла руки Тэсары в свои.

— Так сделай себя полезной, Тэсара. Возьми мантию, которую Боги оставили на твоем пути. Держись твердо за своего дядю, поддержи его кампанию от имени дочери. Сделай это, и ни он, ни боги, назначившие его, не найдут причины отвергнуть тебя.

* * *

Несмотря на то, что Добрая Мать настаивала на том, чтобы она вернулась к дяде, Тэсара задержалась в Меролине еще на несколько дней. К тому времени, когда она вернулась в Адельрод, Пенамор и его армия уже ушли. Тэсаре сообщили, что лорд-регент двинулся к Мойсехену в компании своих галийских союзников и с Элиасарой.

Странная паника охватила Тэсару при мысли об одиночестве дочери. Она поспешила на восток со своим эскортом. Каждый день они отправлялись в путь задолго до рассвета и ехали так долго, насколько позволяли летние сумерки.

Армия оставила за собой большую полосу расчищенных полей и заброшенных ферм. Тронутая тяжелым положением крестьян, с которыми они столкнулись по пути, Тэсара предложила им все, что могла, но ее маленького кошелька оказалось катастрофически недостаточно, и вскоре его скудное содержимое опустело.

Наконец, однажды днем ​​они поднялись на вершину холма и увидели море палаток, разбросанных по травянистой равнине. Облака, гонимые порывистым ветром, отбрасывали на лагерь эфемерные тени. Смелые флаги изображали зеленые горы, извергающие золотой огонь в сапфировое море, цвета и символы Галии.

Подгоняя лошадь, Тэсара повела свою роту по широкой дуге, полностью избегая галийских палаток. Они вошли в лагерь под флагами Рёнфина, где их встретили трубы и приветственные возгласы.

Пенамор вышел из палатки с сияющим лицом и широко раскинутыми руками. Позади него появился военный совет, мужчины с мрачными лицами, которые встретили взгляд Тэсары уважительными кивками.

Пенамор шагнул вперед, чтобы поприветствовать племянницу. Крепко схватив Тэсару за талию, он стащил ее с коня и закружил в танце, импровизированном и вульгарном.

— Мертв! — Пенамор торжествующе взревел. — Он умер, моя красавица! Король-Маг пал.

Тэсара застыла.

— Что?

— Убит этими тварями из Преисподней.

— Акмаэль был убит Наэтерским Демоном?

— Боги, Тэсара, ты выглядишь так, будто только что потеряла любовника. Да, принц, который использовал тебя, унизил и отослал, как простую блудницу, мертв по справедливости богов.

Тэсара в шоке уставилась на дядю.

«Он был отцом моей дочери».

Ее наполнили угрызения совести, неожиданное и глубокое чувство утраты. Она многое желала Королю-Магу, но ни разу не представляла его мертвым. Как мог такой неукротимый человек уйти из этого мира?

— Говорят, Королева-Ведьма сама вызвала демонов Наэтер, чтобы убить его, — говорил Пенамор.

— Это бессмысленно. Зачем ей желать его смерти?

— Потому что она дура и шлюха! Она будет сожжена через месяц, теперь, когда она одна. Но не раньше, чем она увидит своих бастардов, брошенных волкам, а головы их будут насажены на шипы.

Тэсара огляделась, узел в ее груди затянулся.

— Где моя дочь?

— В своей палатке. Она была в скверном настроении с тех пор, как ты уехала, и ей стало еще хуже, когда пришло известие о кончине Короля-Мага. Иди к ней, Тэсара. Кто-то