Шрифт:
Закладка:
В голове – постоянный график и контроль. Просчитано до мелочей, с минимальной погрешностью.
Отец хотел послушного сына? Он его получил. Просто пусть не удивляется, когда я последую семейным традициям. Нож в спину, когда этого ждут меньше всего.
– Прошу меня извинить, – поднимаюсь, отвлекшись на звонок телефона. – Звонят по поводу филиала, не могу игнорировать.
Отец кивает разрешая. Разрешая, чтоб его. Я давно не сопливый пацан, который слушается чужих приказов. Вырос, вырвался далеко. Жизнь свою строил так, как хотел. А теперь снова к прошлому.
Ненадолго.
Временно.
После отец потеряет всё.
А я получу то, чего хотел.
Отец решил, что может решать, как и с кем мне жить – я покажу, что слишком много взял от него. Я не поддаюсь на давление, а делаю так, чтобы нападающего больше не существовало.
Не дать мне строить собственную жизнь с женщиной, которую выбрал я, было его главной ошибкой.
Вся империя Юсуповых сгорит дотла.
А я буду держать спички.
Ланч, плавно перетекающий в ужин, проходит в тотальном напряжении. С усмешкой думаю о том, сколько ещё времени выдержу. Через сколько психика треснет окончательно?
Следить за каждым словом, движением, мыслью.
Поддерживать разговор, приглушая желание послать отца подальше.
Каждый раз испытание, с которым я справляюсь блестяще.
– Знаешь, Мариса, – мама улыбается, осматривая мою невесту. – Я с радостью помогла бы тебе с организацией свадьбы. У меня уже есть опыт.
Повисает неловкая пауза, кашляю, скрывая смех. Почему-то родители вечно забывают про то, что их сын в который раз выбирает себе новую жену. Интересно, сколько их должно быть, чтобы от меня все отстали?
Есть же какой-то рубеж, после которого отцы не рискнуть вручать мне дочерей. Два развода – весомый показатель, пусть один брак и был с чужачкой.
– Демид, – мама недовольно поглядывает на мою улыбку, супится. – Я ведь сестрам своим помогала, у меня их четверо. Так что с радостью подсоблю. Так ведь, Демид?
Намекает, что я мог бы разрядить обстановку, а не наслаждаться чужим смятением.
А я не веселюсь.
Просто думаю, что «чужачка-Лиза» долгое время была намного ближе, чем все здесь вместе взятые. По крайне мере она никогда ничего от меня не требовала.
Если покопаться, в нашем с Лизой браке было много плюсов.
И один только минус, который всё перекрыл.
Отец показал, что я потеряю, оставаясь в этом союзе.
Я принял.
Только переключиться всё ещё сложно.
Может, со мной что-то не так. Раньше решения было легче принимать, сейчас – вечно тянет обратно, в трясину воспоминаний. Только нужно с этим завязывать.
Лиза – прошлое, от которого пора избавиться окончательно.
А вот будущее… Посмотрим.
– Мариса хочет сама всё организовать, – отвечаю наконец, сжимая ладонь девушки. – Так ведь?
– Да, – Мариса кивает, улыбаясь мне. – Тамила Исмаиловна, вы только не обижайтесь. Я просто…
– Хочет удивить всех, – подсказываю. – Чтобы увидели всё в готовом варианте. Мы уже занимаемся подготовкой, всё под контролем. Я хочу закончить основные вопросы с филиалом перед тем, как играть свадьбу.
– Почему это? – отец щурится.
– Отец, моя жена заслуживает больше внимания после свадьбы. Сейчас я его дать не могу. К тому же, нас ждёт медовый месяц во Франции…
– Португалии, – подсказывает Мариса. – И я бы не хотела, чтобы Демид был всё время на телефоне. Если можно, – тупит взгляд, теряясь от собственных заявлений.
– Медовый месяц можно перенести.
Отец недоволен. Он бы хотел поскорее породниться с Рахмановыми. Надеется, что это укрепит его позиции и совместный бизнес.
Сам же отказал им, когда обсуждали возможную помолвку с Марисой. Отец выбрал Раину, которая подходила по возрасту. Видимо, боялся, что упустит время, и я откажусь, когда Мариса станет совершеннолетней.
В двадцать три я был глупцом, верил в традиции и то, что отец – глава семьи, нужно ему подчиняться, а не спорить. Согласился на брак с Раиной, в частном порядке пытался всё уладить с женой.
В двадцать шесть был куда тверже в своих убеждениях.
В двадцать восемь я встретил Лизу и понял, что весь мир может катиться к черту. Потому что эту девочку я упускать не хочу.
Теперь мне почти тридцать четыре. И всё начинается с начала.
– Фух, – Мариса вздыхает, падая в машину. Ужин позади, а меня до сих пор потряхивает от нервов. – Я думала, будет хуже. Твой отец умеет быть убедительным.
– Убеждать ему нужно не тебя, – напоминаю. – Решение ведь за мной.
– Это и спасает. Встреча прошла почни нормально. Если не считать... Ну, Лиза… Кажется, она движется дальше? Выглядела хорошо… Ты можешь снова рычать на меня, но я все ещё считаю, что мы поступили неправильно. Не обязательно ведь было говорить, что я беременна. Хватило бы и того, что ты просто сказал ей о нашем романе.
– Мариса, мы закрыли эту тему. Я больше ничего хочу об этом слышать.
Девушка кивает, отворачивается к окну. Вроде поняла, но я знаю, что снова поднимет эту тему через некоторое время. Марисе нужно прощение, чтобы почувствовать себя лучше. Не может забыть то, как мы поступили.
Но это бред.
Чужое прощение – никогда не поможет, пока ты сам не отпустишь ситуацию.
Как только Мариса это поймет, жить ей станет легче.
Главное, не рассказывать, что самого себя простить – то ещё испытание.
Я, например, не могу.
Когда прогонял Лизу – подбирал каждое слово. Знал, что бью по самым слабым точкам, худшим из возможных способов. Но считал и считаю, что почти всё было сказано правильно.
Если бы вернулся назад во времени, то я бы ничего не менял.
Кроме той скотской фразы про аборт.
Это было явно лишним.
Диким.
Личное бремя, которое вросло в душу.
Одно из.
– Черт, – телефон в пиджаке вибрирует, торможу на светофоре, отвечаю. – Слушаю, отец.
– На заводе обыск, – рявкает. – Почему тебя не предупредили?
– Без понятия. Сейчас приеду, проконтролирую.
Стараюсь не выдать ликования.
Неприятно, да?
Когда фирму, которую ты встраиваешь с нуля, потом и кровью зарабатываешь каждую копейку, вдруг топят. Присылают проверки, инспекции. Раз за разом бьют, мешая работать нормально.
Отец это сделал со мной.
Справедливо ответить тем же.
