Одна группа американских агентов привезла с собой пластинки с японским национальным гимном и народными песнями и часто их заводила. Эта группа проявила невиданную настойчивость. Американские агенты обошли почти весь остров, заставляя Огава и Касима чаще обычного менять стоянки.

Если бы вражеская армия решила прочесать весь остров, то Огава и Касима отстреливались бы до последнего патрона.

Огава давно решил: он не станет следовать совету японских офицеров, которые в учебном лагере говорили новобранцам, что в безнадежной ситуации последний патрон нужно оставлять для себя. Нет, он не имеет права истратить на себя патрон, которым можно уничтожить еще одного врага. Тем более что советский связной на прощанье сказал ему:

— Товарищ, запомни приказ Москвы — приказано выжить.

Огава и Касима старательно ухаживали за оружием и боеприпасами. Протирали каждый патрон, смазывали, благо запас коровьего жира у них не переводился.

Люди, которые надеялись выкурить Огава и Касима из убежища, никак не уходили. Они появились в мае и в ноябре все еще оставались на острове. Однажды Касима и Огава подобрались поближе к поисковой партии. Они опять услышали голос, говоривший по-японски:

— Касима, выходи из леса! Это я — твой старший брат! Это наш последний день на острове. Пожалуйста, выйди из леса, чтобы мы могли поговорить с тобой.

Голос этого человека действительно походил на голос старшего брата Касима. Солдат сначала решил, что американцы запустили пластинку, но, подобравшись ближе, увидел какого-то человека с мегафоном. Касима не мог увидеть его лицо, но фигура отдаленно напоминала фигуру брата.

«Да, — подумал Огава, — американцы всерьез подошли к этому делу. Нашли японца, живущего в Америке, или пленного, похожего на старшего брата Касима, и заставили подражать чужому голосу».

Человек с мегафоном неумело затянул песенку, популярную в школе, которую когда-то окончил старший из братьев Касима. Это уже превращалось в целое представление. Лейтенант наблюдал за происходящим с большим интересом. Но долго американский агент петь не смог — голос у него сел. Песня осталась недопетой.

Внезапно пошел дождь. Человек с мегафоном подобрал с земли свои вещи и стал спускаться вниз. Огава следил за ним, пока тот не исчез в джунглях.

Со временем Огава узнает, что это действительно был старший брат Касима. «Когда я запел эту песню, я вдруг понял, что это наш последний день на острове, что нам приходится уезжать, не вернув брата, — вспомнит старший Касима. — И я заплакал».

Когда, разочаровавшись в попытках выманить Огава и Касима, враги ушли, они оставили после себя свежие японские газеты и журналы. Во многих номерах были помещены статьи о свадьбе наследного принца, но не было ни единого упоминания о войне. Огава и Касима решили, что эти газеты поддельные, из числа тех, которые американская разведка печатает в своих типографиях и использует для разложения войск противника.

Но американцы не смогли ввести их в заблуждение. Теперь Огава уверился в том, что война прекратится только со смертью последнего японца.

Когда Огава отправлялся на Филиппины, ход боевых действий складывался не в пользу Японии. И у всех на губах было выражение «итиоку гёку-сай» — «сто миллионов готовы погибнуть во имя чести». Это означало, что японский народ предпочтет погибнуть, но не сдастся.

Огава и Касима были убеждены, что, если нужно, женщины и дети станут сражаться с врагом с помощью бамбуковых копий. И прежде чем их убьют, они сумеют уничтожить немало врагов. Пока они еще были в Японии, газеты писали об этом каждый день: «Империю нужно спасти любыми усилиями».

Когда Касима призвали в армию, он принял и разделил принципы присяги, главный среди которых — умереть за императора и империю. Касима даже не был добровольцем, он ждал, когда ему принесут повестку, но, надев военную форму, с первой минуты считал своим святым долгом быть готовым к смерти.

В 1959 году исполнилось пятнадцать лет, с тех пор как он оказался на острове.

Огава было совершенно ясно, что Япония отнюдь не проигрывает в этой войне. Даже если в сфабрикованной американцами газете нет ни слова о ходе боевых действий, ему достаточно сообщений о том, что вся страна празднует бракосочетание наследного принца и в свадебной церемонии в Токио участвуют тысячи человек. Это означало, что Япония переживает подъем.

Касима полностью соглашался с лейтенантом.

— Жизнь у нас дома стала получше, а? — заметил Касима. — Сколько в газетах рекламы! Можно сказать, изобилие.

В газетах 1959 года, которые остались на острове, уже не было ни слова ни о сожженных войной японских городах, ни об атомной бомбе, ни о вторжении советской армии в Маньчжоу-го…

Они читали эту пачку газет несколько недель, пока не изучили каждую строчку, включая крохотные объявления. По правде сказать, именно объявления заинтересовали Касима больше всего. Он хотел знать, какую работу ищут люди и какие специальности теперь пользуются спросом. Когда война закончится, придется искать себе работу. Огава не знал, что с ним будет: вернется ли он в Советский Союз или останется в Японии, за которую он столько лет сражается?

Разумеется, они одолели и длинные статьи, посвященные внешней политике и военным вопросам. Для них время остановилось в 1944 году, и многого они просто не понимали. Они никак не могли сообразить, какие страны теперь являются союзниками Японии. После длительного обсуждения — они неизменно исходили из того, что статьи, помещенные в этих газетах, лишь полуправда, — Касима и Огава нарисовали себе такую картину мира.

Великая империя превратилась в демократическое государство, и прежние государственные институты, в том числе армия, реорганизованы. Япония также установила культурные и экономические отношения со многими государствами, с которыми прежде враждовала.

Но японское правительство по-прежнему стремится к созданию сферы совместного процветания Великой Восточной Азии, и новая армия продолжает воевать с Америкой. Эта новая армия взяла на себя ответственность за оборону всей Восточной Азии, включая Китай.

Китай тем временем превратился в коммунистическое государство во главе с Мао Цзэдуном.

Огава и Касима решили, что Япония привела Мао Цзэдуна к власти ради того, чтобы богатые китайцы вложили деньги в японскую промышленность. А Мао в знак благодарности согласился выгнать из страны американцев и англичан. Япония, Китай и Маньчжоу-го, следовательно, и составили лигу совместного процветания.

— Как ты думаешь, — спросил Огава, — в лигу входят только три государства или больше?

— Мне кажется, — с важным видом рассуждал Касима, — восточная часть Сибири оторвалась от Советского Союза и присоединилась к лиге.

— Сибирь? — удивился Огава.

— Почему бы и нет? Белогвардейцы в Восточной Сибири обязательно должны были восстать против