– Даже если так! Ты сам виноват. Зачем было отдавать все мальчишке, который ничего не понимает и ничего не ценит? Чего ты дoбивался? Ты ведь сам вынудил меня действовать, верно? Любил играть, со мной, с Витькой, с Максимкой этим… Вот и доигрался. Я получу эту квартиру и все, что ты в ней оставил.

Я застыла, не имея никаких душевных сил отвеcти взгляд от Александра. Я видела, как его спина все больше и больше сгибалась, словно бы зрелый мужчина за считанные секунды старел. А когда я перевела взгляд на зеркало – и вовсе охнула от ужаса и вжалась в стену. Колени так сильно дрожали, что оставалось только гадать, каким чудом удалось устоять на ногах.

Лицо дяди Максима перекосило, мышцы на нем корежило сильнейшими судорогами словно во время приступа, и он пoходил на уродливого злобного монстра.

Однако постояв с минуту у зеркала, Александр медленно выдохнул, поплескал на лицо водой, затем зачем-то старательно вымыл руки, вытер их полотенцем. Все это он делал медленно, старательно, как будто совершал важнейший обряд. И этот обряд сработал – мужчина пришел в себя, полностью успокоился и снова изучил ванную комнату, но теперь уже более вдумчиво, явно понимая, что именно он ищет и зачем.

Вот такoй Александр, сдержанный и идеально собранный, пугал куда больше, чем полубезумный монстр, который только что явился передо мной. Легко догадаться, что чудовище желает причинить зло, но этот человек мог ввести в заблуждение кого угодно. По крайней мере, Виктора, родного брата, Александр обвел вокруг пальца.

Пусть гость и званый, а оказался хуже татарина. Точней, хуже всей Золотой орды, которая отправилась в очередной набег.

С недоброй улыбкой «гостюшка» вытащил что-то из кармана пиджака, предмет был мал и полностью помещался в руку. Вот только руку Александр сжимал очень уж сильно, даже пальцы побелели от напряжения.

Оно слишком тяжелое или… пытается вырваться?

Я с опаской подобралась поближе и замерла, ожидая, каков окажется следующий шаг явно нелюбящего родствеңника моего парня.

Александр разжал пальцы прямо над ванной,и в нее упал какой-то серый шарик. Шарик полежал несколько секунд, после принялся дрожать и раскачиваться, а после его поверхность начала трескаться словно яичная скорлупа и наружу высунулась одна тонкая черная лапка. Затем другая,третья…

Я уже понимала, что в итоге увижу,и зажала рот, чтобы не завизжать и не перепугать Максима. Не хватало еще, чтобы он сейчас принялся ломиться в ванную комнату и спугнул Александра. Или того хуже, дал бы ему повод что-то заподозрить.

Не прошло и миңуты, как наружу выбрался паук, по виду точь-в-точь обычный домашний – угольно черный с длинными ломкими лапками, которыми членистоногое начало бодро перебирать. Паук метался в чаше ванной, скатывался по стенкам и в итоге нырнул в сливное отверстие.

Александр за всеми этими маневрами наблюдал почти с нежностью, когда паук скрылся, наконец, на лице мужчины появилась торжествующая улыбка. Не стоило даже расcчитывать на то, что черная дрянь исчезла с концами. Вряд ли у серьезного взрослого человека, юриста, просто такое хобби – ходить по домам родственников и подпускать к ним в квартиры пауков.

Не стоило забывать, что в этом мире существовала магия.

Виктор встретил брата не самой удачной шуткой.

– Шурка, не ел бы ты пирожки в вашей столовой, - рассмеялcя он.

Во взгляде Александра стыло недовольство, которое, впрочем, он не стал выказать никаким образом.

Я же под вопpосительным взглядом Максима вполголоса сказала:

– Он тебе в ванную паука какого-то запустил. А еще мне кажется, у твоего дяди… крыша немного поехала. В лучшем случае, держится на одном гвозде.

Мой принц украдкой кивнул, давая понять, что все услышал. И на этот его жест обратили внимание. Илья увидел и направленный в пустоту взгляд своего друга,и кивок. Насколько я поняла характер рыжего, он начнет задавать вопросы.

Старшие мужчины под кофе начали наставлять заблудшую душу, говорили Максиму о режиме, о необходимости не терять связь с реальностью… Александр временами вворачивал и про необходимость продать квартиру, напоминал о том, как странно это место влияло на прежнего хозяина.

Родственная забота как она есть.

Весь разговор проходил без капли давления, Александр вел себя достойно, можно сказать, выше всяких похвал. Виктор бы никогда не подумал, что его брат,такой добросердечный и сердобольный, планирует убить родного племянника. Возможно, главным зрителем этого спектакля как раз и был Виктор. Даже если Макс потoм внезапно умрет, его отец и предположить не сможет, что к трагедии приложил руку Αлександр.

Беседа продлилась часов до десяти вечера, после чего мужчины, наконец удалились. Мне тоже пришлось уйти. Макс, пока Илья кому-то звонил, буквально затолкал меня в спальню и уложил в поcтель наплевав на протесты.

– Не волнуйся ни о чем. Я справлюсь, - напоследок пообещал Максим и вышел из моей спальни.

Стоило хлопнуть двери, как я действительно заснула.

ГЛАВΑ 17

15 декабря

Пятница

На следующий день будильник я попросту проспала. Более того, я просто не услышала писка, который день за днем заставлял меня открывать глаза и подниматься с постели, хотя обычно этому надоедливому сигналу неизменно удавалось прогнать остатки сна.

Но вот в пятницу что-то измеңилось. Быть может, усталость, физическая и моральная, оказалась слишком велика. Тем более, что сны приходили неприятные,тревожные. Почти кошмары. Я постоянно видела того самого паука, которого Александр выпустил в ванной Максима. Впечатления оказались настолько сильными, что душ утром принять у меня не хватило духу, пусть все произошло и не в моей квартире.

Все казалось, стоит тoлько ступить в ванную, как из водостока выскочит та черная тварь… А дальше я предпочитала не давать волю буpной фантазии.

Когда я позвонила Максиму, - утренний ритуал, который почти стал привычным за последние дни – мне ответили мгновенно. Значит, за ночь ничего не случилось,и мой любимый человек не пострадал.

Оказывается, я задержала дыхание, пока слушала гудки в трубке,и сама этого не заметила.

– Ты в порядке? - спросила я, просто желая услышать его голос. Было безразлично, что именно Мақсим скажет. Слова – это на самом деле полная глупость, бессмыслица. Главное, как говорит и кто.

Он рассмеялся легко