У меня горло сжалось. Речь ведь идёт не просто о прошлом, чёрт возьми, речь идёт о маме! Неужели папа теперь уберёт со своего прикроватного столика их с мамой свадебную фотографию – только для того, чтобы сделать эту глупую писательницу счастливой? Я даже не смогла вспомнить, была ли фотография там в последний раз, когда я заходила в его комнату.

А что потом? Он снимет нашу единственную семейную фотографию со стены в гостиной? И будет притворяться, что мамы вообще никогда не было?

Бабуля Фрида заметила моё беспокойство и встала со своего места.

– Принесу-ка я ещё немного сливок. И мне кажется, наша Эмма хочет что-то сказать. Не так ли, моя мышка?

Папа посмотрел на меня довольно странно.

– Госпожа Рудерер… – с трудом выговорила я.

Ханна Рудерер медово-сладко улыбнулась.

– Эмма, пожалуйста, зови меня просто Ханной, хорошо?

– Ладно, Ханна. – Я перевела дыхание. – У вас с папой действительно серьёзные отношения или так, повстречались да разбежались?

– Эмма! – в ужасе воскликнул папа.

– Не надо, Корнелиус, всё в порядке. Я понимаю, Эмма сейчас очень расстроена, – сладко прощебетала Ханна Рудерер, а затем продолжила говорить таким голосом, как будто я либо карапуз-грудничок, либо глупа как пробка. – Моя милая, для меня это очень серьёзно. Серьёзнее некуда. – Она снова лучезарно улыбнулась папе.

Но тот почему-то на этот раз не улыбнулся ей в ответ. Напротив, он сдвинул брови и угрюмо поджал губы. И вообще выглядел довольно напряжённым. Может, он скрывает от меня больше, чем я предполагала?

– Получается, вы собираетесь к нам переехать? – недоверчиво спросила я.

Ханна Рудерер стушевалась.

– Я…

– Надеюсь, что нет, – честно сказала я, запихивая в рот кусок торта. – Ну то есть… Мы же теперь одна семья, так? Надо быть честными друг с другом.

Теперь угрюмым выглядел не только папа, но и Винценц. Собственно, он имел полное право злиться. В какой-то момент всё действительно пошло куда-то не туда.

Тут вернулась бабуля Фрида со сливками.

– Так вы переезжаете к моему сыну? Вот новости!

– Э-э, я… – Ханна Рудерер нервно почесала затылок, и на её шее выступили красные пятна, совсем как у коровы. – Нет. То есть… по крайней мере, в ближайшее время мы такого не планировали.

– Повезло, – язвительно сказала бабушка Фрида. – Не следует торопить события, в конце концов, никогда не знаешь, сколько это будет длиться. Вам, кстати, сколько лет?

– Тридцать шесть, – удивлённо сказала Ханна.

Бабушка Фрида шумно втянула воздух.

– Тридцать шесть лет и до сих пор замужем не была! Ну, разумеется, одинокий мужчина с квартирой и собственным книжным магазином в этой ситуации – подходящая партия.

Обычно я ненавидела, когда бабуля Фрида так говорит, давит на больное. Но тут я невольно хихикнула.

– Мама! – зарычал папа.

– А что? – Бабуля Фрида спокойно села на стул и разложила на коленях салфетку. – Корнелиус, я ведь просто хочу для тебя лучшего.

– Лучше тебе вообще не вмешиваться в мою жизнь!

Бабуля Фрида только равнодушно пожала плечами и взяла ещё кусок торта.

Но было ещё кое-что, что я никак не могла объяснить.

– Папа, а что же тогда с Джетти?

Пауза.

Папа закрыл глаза и с глубоким вздохом потёр переносицу.

– Господи, Эмма…

Значит, я попала в самую точку. Но в чём же было дело?

– Что ещё за Джетти? – Ханна Рудерер выглядела очень удивлённой.

– Ты про Джетти Фокус-Покус? – снова оживилась бабуля Фрида, воскликнув это так громко, что даже дедушка Август проснулся и растерянно огляделся, после чего снова задремал.

– Да объясните же мне наконец! – Теперь голос Ханны звучал пронзительно и резко, ни следа от прежней слащавости. – Кто такая эта Джетти Фокус-Покус?

– Позже я расскажу, ладно? – шепнул папа, сжимая её руку.

Ну уж нет, ничего не ладно. Я тоже хотела знать, что происходит.

Но папа неодобрительно посмотрел на меня и бабушку и тихо процедил сквозь зубы:

– Нет, с меня довольно.

Настроение у всех было испорчено.

Но всю серьёзность произошедшего я осознала только через час, когда мы прибыли домой. Папа вылез из машины, захлопнул водительскую дверцу и направился в книжный магазин, ни разу не оглянувшись. А всю дорогу он смотрел на меня ледяным взглядом.

– Пап? – позвала я.

Он замер, но головы так и не повернул.

– Не сейчас, Эмма. Дай мне побыть одному.

Он отпер дверь и вошёл в магазин. Я осталась одна в машине.

Ну, точнее, не одна. Со мной был ещё книжный злодей, который сидел прямо за мной на пассажирском сиденье. Но даже тот скрестил руки на груди и сморщил лоб, глядя на меня с неодобрением.

– Это и был твой чудесный план по привлечению Ханны Рудерер к нашему делу? Что ж, думаю, через пару сотен лет можно попробовать ещё раз.