Несмотря на то, что жизнь отца рушилась на глазах, он все еще пытался сохранить порядок в семье. Обвинений ему пока не предъявили, и тот Новый год мы встретили все вместе в Неаполитанской усадьбе.

Но все же его репутация была подорвана, депутатский иммунитет аннулирован, поэтому 20 января 1984 года отец подал в отставку. В своем заявлении он весьма резко критиковал колумбийских политиков: «Я продолжу бороться против олигархии и несправедливости, против закулисных сделок и тех, кто их заключает, против вопиющего пренебрежения к человеческим нуждам, и в особенности – против демагогов и грязных политиков, ленивых перед лицом страданий простых людей, но активных, когда дело доходит до дележа власти».

Отец составил это послание сам, но просмотрел и проверил его один из ближайших отцовских соратников, человек с псевдонимом Неруда, который всегда помогал Пабло писать речи и заявления для прессы.

Уход из политики сильно ударил по моему отцу: он верил, что сможет использовать свое положение в конгрессе, чтобы помочь беднякам. Через несколько недель мы вернулись в усадьбу, и отец снова сосредоточился на наркоторговле. Но он не подумал, что министр юстиции, сотрудничающий с отделением полиции по борьбе с наркотиками и Административным департаментом безопасности, продолжит работать над уничтожением мафиозной сети, которая постепенно захватывала страну.

Утром в понедельник 12 марта 1984 года отец услышал по радио, что увенчался успехом правительственный рейд на комплекс по переработке коки в джунглях департамента Какета́, известный как «Транквиландия»[49]. Министр Лара и полковник полиции Хайме Рамирес, возглавлявший операцию, заявили, что Медельинский картель построил там несколько крупных лабораторий по переработке кокаиновой пасты. По их словам, мафия сосредоточила объекты, обслуживающие каждый этап наркоторговли, в одном месте.

«Транквиландия» могла похвастаться взлетно-посадочной полосой длиной в километр, готовой принимать самолеты круглые сутки, и электростанцией, дававшей достаточно энергии для нескольких «кухонь». На практике там был налажен воздушный мост для доставки товара: большие тяжелые самолеты прилетали с ингредиентами и реагентами, а быстрые и легкие улетали с пакетами кокаина. На «фабрике» постоянно жили около пятидесяти человек, двадцать семь из которых арестовали и доставили в город Вильявисенсио.

Даже я много лет думал, что комплекс построили отец, Густаво Гавирия и Мексиканец. Даже в документальном фильме 2009 года «Грехи моего отца», в котором я участвовал, есть кадры с фотографиями из этого рейда и слова о том, что владельцами были Пабло и Мексиканец. Но никто из троих не имел прямой связи с тем местом. Ко времени рейда «кухни» уже какое-то время безумно надоели отцу из-за грабительских цен на перевозку химикатов и заоблачного уровня аварийности. Владельцев комплекса связывали с Пабло деловые отношения, и потому правительство решило, что «кухни» на самом деле принадлежат Медельинскому картелю.

«Транквиландия» перестала существовать. А вскоре произошел еще один инцидент, на этот раз – в одной из лабораторий по переработке коки в регионе Магдалена Медио. Этот инцидент стал причиной двух долгих и жестоких войн, причем первая – между Мексиканцем и ФАРК – привела к лютому преследованию солдат Патриотического союза[50].

История этого конфликта началась с того, что люди из подразделения ФАРК украли из лаборатории Мексиканца тридцать килограммов переработанного кокаина и убили охранника, оказавшегося двоюродным братом Мексиканца. Мафиозо привез родственника из Пачо на севере департамента Кундинамарка, как и многих других. Отец как-то даже отметил, что там, где Мексиканец решит припрятать килограмм кокаина, он посадит кого-нибудь из Пачо охранять его.

Мексиканец не простил оскорбления и объявил ФАРК войну. По всей стране, везде, где действовали партизаны ФАРК, он организовывал группы преследования, и ему было все равно, сколько денег на это уйдет. Так зародились военизированные формирования, финансируемые за счет наркоторговцев, а затем – бизнесменов и фермеров, сытых по горло вымогательством и грабежами партизан.

Отец несколько раз пытался уговорить мафиози прекратить конфликт с ФАРК, настаивая, что переговоры были бы эффективнее. Он верил, что наркоторговцы и партизанские отряды могли бы мирно сосуществовать и уважать территории друг друга. Однако Родригес Гача, как и Пабло, никогда не прислушивался к чужим советам.

– Скажи им, что в этой области ты – главный, и пусть держатся подальше. А в своей области пусть делают что хотят, – как-то сказал отец, но тот его не послушал.

Позже напарником Мексиканца стал Карлос Кастаньо: они оба были полны решимости во что бы то ни стало уничтожить колумбийские партизанские группировки.

Военная мощь мафиозо была огромна. В Неаполитанскую усадьбу он всегда приезжал в сопровождении по меньшей мере двухсот вооруженных охранников. Организация его визитов была чрезвычайно сложной – отцу казалось, что его свита привлекает слишком много внимания к поместью, поэтому он предпочитал посещать Мексиканца на его территории в Пачо. Как-то раз Пабло договорился с ним о встрече, но попросил, чтобы тот не приводил так много телохранителей, на что мафиозо ответил:

– Дружище, даже не проси, я всюду так езжу.

Пока Мексиканец был занят войной с ФАРК, мой отец решил, что должен прекратить конфликт с министром юстиции, который с каждым днем высказывался о Пабло все резче. Как мне рассказали, когда отец понял, что нападкам Лары не будет конца, то приказал его убить. Эту задачу он поручил Рябому Чопо, Юке, Пинине, Отто, Гудку и Лунке, приказав им взять для маскировки машину «Скорой помощи». Мужчины переделали подходящий фургон, добавив изнутри металлические панели для защиты от пуль и просверлив отверстия с каждой стороны, и нарисовали на бортах знаки Красного Креста.

– Пусть на нас обрушится весь мир, но мы сделаем это. Я не спущу ему это с рук, – объявил отец своим людям, когда план убийства Лары был готов.

Вопреки заявлениям семьи министра о том, что Пабло неоднократно звонил ему с угрозами и следил за ним, отец не был поклонником подобных предупреждений. По его мнению, тактика запугивания только способствовала тому, что жертва усиливала меры безопасности. Лару ненавидели и другие наркоторговцы, и если кто-то угрожал ему, то с отцом он не советовался.

Наемники отца отправились в Боготу, порознь поселились в нескольких неприметных гостиницах в центре города и начали слежку. Через несколько дней они выяснили, что Лара перемещался по городу на небронированном белом «Мерседесе» в сопровождении четверых агентов Административного департамента безопасности на двух фургонах. Заодно они уточнили его обычные маршруты между министерством и домом в северной Боготе.

К середине апреля 1984 года план был полностью готов, оставалось выждать удобного случая. И тем не менее, из-за плохих водительских навыков они трижды потерпели неудачу. Узнав об этом, отец решил, что операция под угрозой, приказал им переделать автомобиль в фургон доставки цветов и найти еще двух помощников-мотоциклистов.

За вербовку этих двух помощников взялся