– Тамми Бакстер? Тамми была здесь?

– Совершенно верно. Хотела знать, не приходили ли вы, но я ответил, что нет. Оставила свой номер телефона и попросила звякнуть, если вы вдруг объявитесь. А потом секретный агент поинтересовался, не приходила ли к нам Хетти Эннис, а я пояснил, что не в моих правилах вести праздную болтовню. Однако его приход разбудил мое любопытство, и я решил поближе взглянуть на ваши деньги. Выпроводил его – и взглянул. Значит, говорите, вы и без нас знали, что они не настоящие?

– Арчи, – перебил меня Вулф, – этот человек предъявил удостоверение личности?

– Конечно.

– И он спросил мисс Эннис?

– Он спросил, не здесь ли она.

– Почему ты не провел его к нам?

– Потому что ему не терпелось посмотреть на эти бумажки. Знай я наперед, что они не настоящие, я бы уж как-нибудь позволил федеральному агенту полюбоваться, как наша гостья наслаждается приготовленным Фрицем кофе.

К сожалению, с кофе она уже покончила и теперь уставилась на меня с недовольным видом.

– Что ж, значит, мы определили, что деньги фальшивые, – констатировал Вулф. – Не знаешь, есть у их Секретной службы отделение в Нью-Йорке?

– Да.

Из подобных пустяков, известных даже самому завалящему детективу, но неведомых нашему гению, можно составить целую энциклопедию.

– Позвони им и доложи об этой находке. Если мисс Эннис покинет мой дом до их прихода, сохрани фальшивки вместе с оберткой. Выдай ей расписку, если она захочет. – С этими словами он круто развернулся, протопал в кабинет и закрыл за собой дверь.

Впрочем, закрытой дверь оставалась недолго. Я, конечно, мог бы помешать Хетти, шагнув вперед и вытянув руку, но решил, что Вулф вполне мог бы дать гостье возможность лично поблагодарить его за вкусный кофе. Вот почему останавливать ее я не стал, а лишь проследовал за ней в кабинет, но остановился на пороге. Вулф уже успел занять свое привычное кресло за столом.

– Вы это серьезно? – грозным тоном спросила Хетти. – Насчет того, чтобы отдать эти деньги копам?

– Не копам, мадам, – поправил Вулф, – а сотрудникам Секретной службы. Это мой гражданский долг. Фальшивые деньги считаются контрабандой, и я не имею права выпустить вас из своего дома с ними.

Хетти Эннис оперлась о край стола. Глаза ее метали молнии.

– Ах, лизоблюд паршивый! – процедила она. – Значит, великий сыщик Ниро Вулф запродался копам. Жаль, нет здесь настоящего Фальстафа – я бы извинилась перед ним. Пусть героем он не был, но хотя бы задницы никому не лизал. И нечего буравить меня взглядом – я выскажу все, что о вас думаю. Когда я нашла этот сверток в своем доме, то сразу решила, что лучше сожгу его, чем отдам в полицию. Потом подумала, что выведаю, кто его туда положил, и пойду в какую-нибудь газету. Должна же разоблачительница фальшивомонетчиков получить заслуженное вознаграждение. Правда, я не знала, как к этому подступиться, вот и решила пойти к хорошему частному сыщику, чтобы разделить с ним премию пополам. Однако, на свою беду, я выбрала самого лучшего, как мне сказали, частного сыщика – Ниро Вулфа – и вот что за это получила! Пусть даже фальшивые деньги и считаются контрабандой, но они мои – я нашла их в своем доме! А вы мне чем помогли? Хотите отдать мою находку копам, чтобы чистенькими остаться? Тьфу на вас! Никогда еще ни на кого не плевала, а на вас плюю! – Она развернулась ко мне. – А ты, Малый? Ты меня для этого сюда привел?

– Мадам, – ледяным тоном произнес Вулф.

– И не называйте меня мадам! – окрысилась она.

– Вы кое в чем правы, – неохотно признал Вулф. – Обвинение в подобострастии я, разумеется, самым решительным образом отвергаю, однако вы затронули интересную тему. Я не блюститель закона. Имеет ли право обычный гражданин конфисковать контрабанду? Очень сомневаюсь. Допустим даже, что такое право у него есть, но должен ли он это делать? Безусловно, нет. Пока эти фальшивые деньги находятся в ваших руках, они, несомненно, ваши. Каюсь, я допустил ошибку, однако руководствовался я лишь чувством гражданского долга, а отнюдь не подобострастием. К тому же мне совсем не хотелось ввязываться в сомнительную историю. Однако ваши слова затронули меня за живое. Вот что я предлагаю: мистер Гудвин положит эти купюры в мой сейф, а сам отправится к вам домой и проведет расследование. Вы хотели, чтобы я помог вам изобличить фальшивомонетчика, и мистер Гудвин примет решение, как, когда и какими средствами это возможно сделать. Если окажется, что такая работа слишком трудоемкая и дорогостоящая, то я верну фальшивые деньги вам, однако поставлю в известность Секретную службу. В любом случае гонорара за свои услуги я от вас не потребую. Я не считаю вас своей клиенткой. Просто я не хочу ввязываться в эту историю. Вы согласны?

– Мы поделим премию на троих, – сказала Хетти.

– Премия меня не интересует, – отмахнулся Вулф. – Тем более что ее может и не быть.

– Будет. Мне-то она не так уж и нужна – на жизнь у меня денег и без того хватает, но заработать я бы не отказалась. Ладно, я не возражаю, чтобы деньги какое-то время полежали у вас в сейфе, а вот слов своих пока назад не беру – посмотрим, как все выйдет.

– Не возражаю. Арчи?

Я кивнул и подобрал со стула оберточную бумагу с бечевкой. Держал я бумагу осторожно, за уголок.

– Один вопрос, – сказал я. – Поскольку он спрятал деньги в таком месте, где их вполне могли обнаружить, то, наверное, позаботился об отсутствии на них своих отпечатков. Или – нет. Если верно последнее, то он у меня в руках и минут через десять я уже выведу его на чистую воду. Однако на юридическом языке это – незаконное обращение с уликой. Вопрос: как быть?

– Да, я и сама подумала про отпечатки пальцев, – кивнула Хетти. – Только как это сделать?

– Ты не можешь снять их, не оставив следов? – спросил Вулф.

– Нет.

– Тогда не делай этого. Отпечатки могут и подождать.

Сам-то я, конечно, уже наследил – и на купюрах, и на бумаге, – однако смысла усугублять положение не было, поэтому свою добычу в сейф я убрал со всеми предосторожностями. Потом спросил Вулфа, есть ли у него указания, но он ответил, чтобы я действовал по собственному усмотрению. Я вынес из гостиной сумку и перчатки Хетти, пальто она не снимала. Я предложил даже пощупать ей пульс, но Хетти отказалась. Однако, пройдя в ванную полюбоваться на себя в зеркало, она признала, что выглядит не лучшим образом, поэтому, когда появилась вновь, грязное